На территории «владения» старухи имелся маленький «летний» домик, в котором она по будним дням принимала людей с неизлечимыми болезнями, причём к ней на прием выстраивались огромные очереди, как в своё время в «Мавзолей» на Красной площади в Москве, причём люди. прибывали из разных концов СНГ и выстраивались вдоль забора в длительном ожидании того момента, когда старуха уделит им своё драгоценное внимание.

Это была высокая, смуглая особа с иссохшей кожей лица, которая всегда неспешно перемещалась по своему дому, облокотившись на старинную клюку, почему-то вызывая во мне — в принципе, храбром сорванце, какой-то неописуемый мистический й ужас.

Несмотря на чистые, отремонтированные комнаты, все удобства в доме находились во дворе, так как строение пока еще не было доведено до своего завершения.

Отдых проходил без каких-либо эксцессов, пока, кажется, на седьмой день пребывания в Крыму, в ясную звездную ночь с полной луной, мне приснился странный сон.

Во сне я отчётливо увидел нашу жуткую старуху, сидевшую на скамейке у дома и шепчущую какие-то заклинания, причем мне, почему-то, было понятно, что она призывает меня к себе

Я, против своего сознания, подчиняясь её воле, словно бы зомби, поднялся с кровати, стоящей в комнате, где мы разместились с моим старшим братом — погодком, и, выставив вперёд руки, направился к входным дверям, после чего оказался во дворе, как раз рядом с деревянной скамейкой, которую видел во сне.

К своему ужасу мне сразу стал понятно, что странный сон претворился в явь, так как я отчётливо увидел сидевшую на скамейке старуху, которая делала руками знаки, призывая меня к себе.

Не в силах совладать с чарами, я приблизился к старой химере, прекрасно понимая, что передо мной настоящая ведьма!

Та взяла меня за обе руки своими сухими и горячими руками, а затем долго всматривалась мне в глаза, шепча какие-то непонятные фразы, которые я, как не старался, не смог разобрать, так как они произносились на каком-то непонятном мне, «тарабарском» языке, слова в котором почти что не содержали гласных звуков.

Мне вспоминается, что в тот момент какая-то невероятная сила удерживала меня на месте, так что, как я не старался, но мне не удавалось сделать даже малейшего движения.

Сколько прошло времени с начала нашей встречи со старухой, я не имею понятия. Но, наконец, наступил момент, когда та, прекратив своё жуткое бормотание, тихо прошептала на уже понятном мне языке:

— О Велиал, прошу тебя, возьми на поруки этого прекрасного отрока и сопровождай его в долгой жизни!

Позднее в религиозной литературе я нашёл слова:

Велиал — предводитель темных сил. Это ангел вражды.

Он проклят и обречён на исчезновение при пришествии Князя Света после грандиозной эсхатологической битвы, которая представляет собой борьбу основных мировых сил — Добра и Зла, причём выражениями сил Зла выступает Волк, Змей и сильнейший из Дэвов — Дахака. Решаясь в последней битве, эта борьба завершается победой сил Добра, воскрешением мёртвых, огненным очищением мира и установлением на земле нового благого миропорядка.

Мне стало понятно, что Велиал может причинить человеку непоправимую беду и недуг. Он выступает, как обольститель человека, совращающий его к преступлению.

Вот такие печальные дела!

Завершив только ей понятный ритуал, страшная старуха приблизила ко мне своё жуткое, морщинистое лицо с одним зубом и неожиданно поцеловала меня.

Я с отвращением отшатнулся от неё, а та засмеялась жутким механическим смехом и воскликнула:

— Всё, сила передана. и я могу уйти!

Затем старуха, злобно ухмыльнувшись, посмотрела на меня и показала рукой в сторону улицы, куда я безропотно отправился, причем с закрытыми глазами, а затем услышал оглушительный скрежет тормозов и почувствовал сильный удар в голову и плечо, после чего помню только то, что моя душа отделилась от меня и полетела в сторону звёзд, оставив окровавленное тело на земле.

Пришёл я в себя через две недели в реанимационном отделении больницы, выйдя из комы и пережив клиническую смерть.

Как затем сообщили мне перепуганные родители, я непонятным образом очутился среди ночи на улице под колесами какого-то самосвала.

Не смотря на жуткую травму головы, я прекрасно помнил все события той злополучной ночи, но не стал распространяться о том, что со мной приключилось, так как понимал, что моим россказням никто не поверит, а все, включая моих родителей, отнесут мой рассказ к крайне печальному результату произошедшего ночного наезда на меня.

Так в моей, пока ещё совсем недолгой жизни, появилась страшная тайна, о которой я не мог никому рассказать, чтобы не быть уличенным во лжи или, того хуже, воспринятым человеком с серьезными психическими отклонениями.

Когда меня выписали из больницы, мы с мамой возвратились в дом ужасной старухи, после чего наша семья сразу же начала готовиться к отъезду в Киев.

Как не странно, старухи во дворе не было, а на мой прямой вопрос, куда она девалась, мама ответила как-то уклончиво, тут же переведя разговор на другую тему.