Весь вчерашний день она провела с ним в аэродинамической трубе — натурные продувки на разных режимах, имитация манёвров, подвеска массогабаритного макета силовой установки и многое другое. Рин предстояло соединить вместе две отдельные, уникальные системы — совершенный костюм и новый двигатель. Ученые уже спроектировали гондолу, модуль, точки сопряжения, рассчитали всё, что только можно было рассчитать с макетом.

Теория была готова. Дело оставалось только за ней. Подтвердить на практике все заложенные характеристики. Подняться в небо.

Сегодняшний сумасшедший день — как и многие дни невероятной спешки до него — был посвящен сопряжению системы и модуля. Находясь в костюме, Рин прикрепляли к полимерному силовому каркасу — эдакому корпусу, больше напоминавшему планер. Двигатель был уже установлен, обкатан и прогрет. Но — без ключевого элемента, без неё.

Вспомнив все наставления ученых, она подошла к матово-серому обтекаемому, словно туша акулы, аэродинамическому модулю. Ангар наполнился тревожным звоном сирены, опустились защитные панели, техники засуетились вокруг неё, помогая влезть в тесное чрево модуля. Она в последний раз бросила взгляд на Киру, стоявшую на балкончике за защитным стеклом — та показала большой палец.

Рядом за множеством пультов разместился практически весь штаб, ученые, конструктора, отдельно — в специальном модуле — летчик-испытатель, через специальный канал следивший за поведением её модуля. Наконец, её закрепили в модуле, закрылись прочные створки — она оказалась в полной темноте.

Впрочем, это никак не мешало — шлем, прилагавшийся к костюму, представлял собой сплошной панорамный экран, связанный с датчиками на корпусе. Она видела вокруг себя не чёрные стенки модуля, а стены и пол ангара, раскрытые ворота с поднятыми газоотбойными щитами, — даже напряженное лицо Чуйкова, теребившего гладко выбритый подбородок.

— Диспетчер — ноль второму, диспетчер — ноль второму, — донеслось в наушнике. Секунду помедлив, она ответила.

— Ноль второй — диспетчеру, на связи. Все системы зелёные. Питание подключено. К испытаниям готова.

— Ноль второй, к испытанию приступить. Тяга двести, режим два.

Закрыв для надёжности глаза, Рин ощутила всю махину модуля, замерший в ожидании двигатель, текущий по трубопроводам топливный состав и струящиеся электроны. Пора.

В сознании начали выстраиваться последовательности активации, — она представила, как начинают вращаться турбины компрессора, как подаётся и воспламеняется топливо, как разбегается жар от первой детонационной волны. Через всё тело снова заструилась энергия — узким потоком, который она ещё с огромным трудом контролировала, пытаясь не дать ему поглотить себя полностью.

Загудела турбина, набирая обороты — из сопла вырвались жаркие струи пламени, быстро меняя цвет с ярко-оранжевого до практически голубого. Низкое гудение перерастало в напряженный гул и пронзительный свист — есть тяга. Модуль качнуло — девушка ощутила, как огромная сила толкает её вперед, едва сдерживаемая восемью стальными тросами, пришвартованными к модулю.

— Тяга стабильна. Режим три, до максимала.

Подчиняясь новой директиве, Рин дала двигателю больше мощности — модуль ощутимо качнуло, практически неразличимая до этого вибрация усилилась. Костюм послушно отреагировал на нагрузки и состояние девушки — стало прохладнее, давление в костюме перераспределилось. Он словно разговаривал с ней, посылая сигналы и предлагая варианты действий.

А тем временем двигатель работал ровно и мощно, наполняя помещение закладывающим уши свистом. Натянутые, как струна, тросы едва не звенели от напряжения, но держали надёжно.

— Температура в норме, обороты в норме, нагрузка в пределах допустимого. Режим два, форсаж.

Рин увеличила обороты и подачу топлива, практически не выпуская из головы все массивы формул. Модуль водило из стороны в сторону и раскачивало, тросы едва не рвались от нагрузки, вибрировала даже стальная обшивка ангара. Но всё это оставалось где-то там, на третьем плане, за пределами внимания. Девушка сконцентрировала всё в себе на одной цели — научиться летать.

— Неплохой темп набрала, — как бы между прочим заметил Чуйков, не отрываясь от мониторов. — Как думаешь, успеем?

— Успеем, — Кира нервно теребила значок, словно от него зависел успех всей миссии. — Взлет уже послезавтра. Всё готово. Даже похоронная команда, на всякий случай.

— Обойдется, — ухмыльнулся профессор, переводя взгляд на майора. — Эта девчонка крепче, чем кажется. Может поспорим, что взлетит?

— Идите вы со своими спорами… — Кира нервно крутанулась на одних каблуках и вышла из лаборатории, едва не сбив одного из техников. Она лучше других понимала, насколько высоки были ставки. На кону стояли жизни. В том числе — и её собственная.

***

Очередной самолёт, рассекая прохладный воздух, с пронзительным рёвом турбин поднялся в небо, оставляя за собой прозрачный голубоватый след. На лётном поле пахло керосином и смазкой, терпкий запах щекотал ноздри даже сквозь лётный шлем. Большой ангар с приветственно раздвинутыми створками ворот словно приглашал её выйти наружу. Сдерживая волнительную дрожь, Рин глубоко вдохнула и подняла глаза. Взгляд зацепился за одну из надписей, украшавших стены внушительного сооружения.

"Человек полетит, опираясь не на силу своих мускулов, а на силу своего разума." Н.Е. Жуковский.