— Бель? Что произошло? — требовательно продолжила Карина, поняв, что у меня что-то не так. — Говори же!

— Кари, Доминик в больнице, его избили. А я уволена со своей работы, по причине жестокого обращения с рабом. И это все случилось сегодня. Они все это специально подстроили, понимаешь! Они пытаются меня заставить продать Доминика. — на последней фразе я разрыдалась, переведя телефон в громкий режим и откладывая на стол. Руками закрыла лицо. Сил сдерживать все эмоции в себе просто не было.

— Ну что ты, Бель, ну все наладится. На сколько сильно избит Доминик? Он сможет поправиться? — Карина начала задавать вопросы по делу, не обращая внимание на мою истерику.

— Да, я все залечила. Он уже завтра будет в норме. — как только смогла говорить, начала отвечать я.

— Хорошо. Кто это все подстроил? Ты сказала «они».

— Предполагаю, что это с подачи дяди Кайла. Он уже неделю уговаривает меня продать Доминика. Но я не могу доказать, что дядя причастен ко всему этому. Он не скажет… не признается сам никогда. — только утихшие слезы, опять потекли по моим щекам.

— Понятно. Ты сейчас можешь позвонить Майклу или кому-то из своих тамошних подружек, чтобы побыли с тобой сегодня. Я прилечу к тебе первым рейсом и тогда уже посидим, и вместе подумаем, что в такой ситуации делать.

— У меня не осталось здесь друзей. Да и тебе лучше не приезжать, а-то тоже попадешь в эту мясорубку.

— Бель, а что случилось с друзьями?

— Поссорились, тоже из-за Доминика. С этого все и началось… — сообщила я Каринке.

— Да что вообще там у тебя происходит?! Я вылетаю первым рейсом. А ты выпей успокоительного и ложись спать. Завтра утром встретимся и спокойно все обсудим. Все! Пока! — скомандовала мне подруга, отключаясь.

Согласилась с Кариной, что снотворное с успокоительным будут сейчас как раз кстати. Последовав совету и накачавшись таблетками, я провалилась в сон.

На следующее утро проснулась с четким настроем не сдаваться. Хватит уже жалеть себя, если все вокруг так обращаются со мной, то нужно стать такой же эгоисткой и также научиться не считаться ни с чьим мнением и чувствами.

Это я, конечно, сильно преувеличиваю, я точно не смогу так поступить с окружающими меня людьми. Но такие мысли помогли утром встать с кровати и составить четкий план действий вместо того, чтобы зарыться в подушки и предаваться жалости к себе и унынию.

А план был просто: первое — забрать Доминика из больницы и больше никуда от себя не отпускать; второе — открыть собственную клинику, тем более что уже почти десятилетие грежу об этом и даже имею четкий бизнес-план; третье — послать дядю с его контрактом и вернуть бизнес отца в свои руки, а-то кто-то сильно заигрался в Бога, я смотрю.

Покормив Мили, а потом в очередной раз попытавшись ее разговорить, начала собираться к поездке в больницу за Домиником. Няня пришла как раз перед моим уходом, поэтому удалось дать наставления относительно расширившегося рациона ребенка.

Девочка всю дорогу не выходила у меня из головы. Что должно было с ней произойти, чтобы она перестала говорить? Да и как она может быть сестрой Доминика, если родители умерли у него, когда ему было четырнадцать, сейчас ему двадцать три, а Мили всего пять. Почему я раньше об этом не подумала? Кто она ему? Не дочь же?! Она явно ему родственница, эти глаза, копия его, я ни с чем не смогу спутать. Обязательно надо будет спросить.

В клинике меня встречают настороженными взглядами, даже вечно веселая и общительная Дана со мной до крайности официальна. Определенно все в курсе, что я больше не являюсь их сотрудницей. В очередной раз удивляюсь над людьми вокруг, какие же все лицемерные…

Доминика нахожу в палате. Парень лежит в постели, гипнотизируя потолок. Замечая меня приподнимается на локтях, занимая сидячее положение.

— Привет! Ты в больнице. — начинаю я, вспоминая наш с ним первый разговор. — Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо. Спасибо. — парень явно сбит с толку.

— Доминик, что ты помнишь последнее? Кто и при каких обстоятельствах напал на тебя? — задаю я самый мучающий в данный момент вопрос.

— Я ехал с ремонтирующейся квартиры, домой. Ко мне подошли трое господ, стали избивать, даже не сказав ни слова. Не знаю их. Никогда раньше не видел. — скомкано перечисляет он последние воспоминания. А у меня в душе разливается тепло, он сказал «домой», он считает мою квартирку домом. Непроизвольно беру его руки в свои.

— Ясно. Разберемся, не переживай. Поехали лучше домой? Там Мили уже извелась из-за твоего отсутствия. — стараюсь держать на лице улыбку.

— Поехали. — безымоционально соглашается он.

Я передаю ему пакет с одеждой и терпеливо жду, когда он соберется.

В коридорах наш путь сопровождается осуждающими и брезгливыми взглядами. Но я упрямо держу свою руку на локте Доминика, а на лице растягиваю свою самую милую улыбку. Да и Доминик в этот раз не опускает свой взгляд. То ли просто видя мою реакцию, то ли действительно уже не дергаясь от взглядов окружающих. В любом случае, я была благодарна ему за его поведение.