— Всё сказала? — наконец повернувшись ко мне, он сверкнул серебристыми глазами.

— Я… Ээ-э, да.

— Нет. — спокойно произнёс он.

Мои глаза сверкают от злости и безысходности. Кому спрашивается я только что сказала, что не желаю оставаться рядом?!

— Ты не понял, я и правда, хочу уйти. Я не шучу. — уперев руки в бока, чувствую, как к щекам прилипает яркий румянец.

— Я тоже.

— Проклятье, Доминик! Я не вещь, ну сколько можно это повторять! Я живая! И ты не господь Бог! — его спокойный, прохладный тон меня бесит и выводит из себя. До того, как он появился в моей жизни, ну, или я в его, теперь уже неважно, никто так быстро не выводил меня из себя.

— Ну, хорошо, я готов пойти тебе навстречу. — вздыхает он.

— Что?! Это правда? — я не верю своим ушам.

— Хочешь свободы, отлично. Только её нужно заслужить.

— Как? — голос дрогнул.

— Дашь показания в суде против своего дяди. С твоей помощью или без неё, он все равно окажется за решёткой. С твоими показаниям дело двинется гораздо быстрее. Не то, чтобы я очень спешу, но и затягивать я не собираюсь.

— Ты отпустишь меня, если я соглашусь? — на всякий случай переспрашиваю я.

— Ты спокойно сможешь покинуть этот дом.

Конечно, я ему верю, но в его словах мне мерещится какая-то подоплека. То, о чем он говорит очень серьёзно для меня. Можно сказать, что я своими руками в скором времени засажу в тюрьму отца. Вернее уже не отца. Во всей этой истории всплыли новые подробности, которые меня ошарашили. Сколько я себя помню, за Сергеем Альбертовичем никогда не было замечено каких-то наклонностей. Правда, мы практически не виделись. С другой стороны, последние наши встречи дали мне понять, что он вовсе не тот человек, которого я его знала. В один момент он превратился в озлобленного, озабоченного маньяка. И это не могло не пугать. Таких людей и правда, нужно держать подальше от общества.

— Я согласна.

— Ты поступила разумно, соглашаясь на мои условия. Я рад, что мы поняли друг друга. Теперь же давай оставим эту тему. Я хочу, чтобы ты разделась.

— Доминик, нам не стоит…

— Я сам решу, стоит или нет. А сейчас повторяю, раздевайся.

— Но… — не успела я возразить, как он уже стоит возле меня.

Наматывает мои волосы на руку и оттягивает голову назад. Ощущение, будто он хочет снять с меня скальп. Даже слезы появляются в глазах. Халат распахивается, и он свободной рукой охватывает грудь и с силой сжимает.

— А до тех пор, ты будешь греть мою постель.

Начинает играть с соском. По всему телу от этой ласки побежали мурашки. Мне отчаянно хочется прижаться к нему, но разум не даёт мне натворить глупостей. Его рука опускается ниже и пробирается в трусики.

Пытаюсь заглянуть ему в лицо, но он так сильно оттянул волосы, что это просто невозможно. Болезненный стон срывается с губ, и в этот момент его зубы впиваются в сосок. Я вскрикиваю и цепляюсь за его плечи. Пытаюсь оттолкнуть, но это же настоящая скала, его не сдвинуть с места. Горячий язык зализывает ранку, а между ног уже жарко и мокро. " Я не могу так реагировать на него, это неправильно! Я больна. Им больна и, кажется это неизлечимо".

— Что же ты творишь, Дом.

Он останавливается и внимательно смотрит на меня. Его взгляд полон невыразимой страсти. И от этого даже как-то не по себе. В голове полная каша, мне хочется прижаться к нему, открыться. Но я прекрасно знаю, что ему это не надо. Именно это и останавливает от опрометчивого поступка. Этот мужчина обязательно сделает мне больно. А я больше не хочу страдать. Я хочу быть нужной и любимой. Хочу, чтобы во мне нуждались. Непонятно зачем он все усложняет постелью. Разве у него мало женщин для забав. Это не так. Хочу увидеть в его глазах ответное чувство, но его нет. Там лишь страсть, вожделение, похоть.

— Открой рот, девочка.

Я исполняю его приказ беспрекословно. Он кладёт свою ладонь мне на щеку, слегка поглаживает, затем вставляет большой палец в рот и оттягивает им щеку. Непривычно. Не скажу что неприятно, нет, но как-то волнительно, наверное. Обвожу его палец языком. Это происходит по наитию, ничего не могу с собой поделать. Мелькнула мысль, от которой даже улыбка появилась на лице, что готова этот самый палец съесть, такой он вкусный. Захотелось вобрать его в себя еще глубже, всосать.

— Соси, давай. — снова ощущение, что он читает мои мысли.

Выполняю его приказ и получаю невыразимое удовольствие, когда замечаю, как его глаза начинают светиться каким-то волшебным светом. Он кайфует, впрочем, я тоже. От простого сосания пальца, мать его. Нет, я точно больная.

Затем он добавляет еще пару пальцев к большому, рот наполняется слюной, но я продолжаю сосать. Когда еще чуть позже вся рука оказалась во мне, надавливая на маленький язычок, то я вновь не смогла сдержать естественный позыв, но он вовремя ослабил давление и меня отпустило. Правда слезы все же набежали на глаза и в носу захлюпало. Слюни текли мне на грудь, но мне было все равно. Я уже не хотела бежать от моего зверя, я хотела его приручить.