Шрифт:
– А если Клейст не остановится и продолжит углублять прорыв, понадеявшись на то, что его пехотные дивизии и авиация не дадут нам развить успех?
– Значит, в Московском котле окажется еще один известный немецкий генерал вместе со своей армией, – я позволил себе злую усмешку. – Допустим, Клейсту удастся пробиться к группе армий «Центр». А дальше-то что? Снова прорываться назад через закрытый нами коридор, обильно политый ипритом? Его танковая группа – последняя по-настоящему подвижная армия вермахта на Восточном фронте. Никогда ее командующий не будет так рисковать и давать нам возможность перерезать свои коммуникации и линии снабжения. А чтобы Клейсту не слишком хотелось рваться вперед без оглядки, нужно, пока не поздно, перебросить на Гжатское направление все сформированные наркоматом товарища Берии гранатометные роты. На Рогачевском шоссе они очень хорошо себя показали. Остановить пять танковых дивизий им, конечно, не под силу, но танков гранатометчики выбьют много и продвижение противника замедлят, а там немцы и сами остановятся, когда мы в их тылы выходить начнем.
– Я смотрю, вы, подполковник, ни секунды не сомневаетесь в успехе фланговых контрударов через зараженную ипритом и люизитом территорию. Откуда такая уверенность?
– Товарищ маршал, моя уверенность опирается на план, составленный исходя из анализа сложившейся ситуации. Я считаю, что необходимо создать сильную группу прорыва, сосредоточив в ней наиболее подготовленные к химической войне соединения и все имеющиеся в резерве танки. Только в этом случае мы сможем срезать образовавшийся выступ или создать настолько значимую угрозу коммуникациям Клейста, что он будет вынужден сосредоточиться на ее отражении, отказавшись от выполнения основной задачи, – я подошел к карте и взял в руку указку. – С юга я предлагаю нанести вспомогательный контрудар силами Брянского фронта, а главные усилия сосредоточить на северном фланге Клейста, перейдя в контрнаступление со стороны Сычёвки с задачей перерезать линии снабжения первой танковой группы вермахта.
– То, что вы предлагаете – явная авантюра. Нам придется поставить все на один удар. Если он не принесет успеха, остановить Клейста нам будет уже просто нечем.
– Борис Михайлович, вы же сами понимаете, что, бросая резервы под танковый каток Клейста, мы его все равно не остановим. Разве что, немного задержим продвижение противника, но все с тем же катастрофическим результатом в конце.
– Я повторяю вопрос, – с нажимом произнес Шапошников, – почему вы так уверены в успехе контрудара?
– Товарищ маршал, я прошу вашего разрешения возглавить передовую группу прорыва – те самые танковые бригады, усиленные химвойсками. На месте я смогу точно определить наиболее слабый участок немецкой обороны. Мы пробьем коридор в химическом заграждении, а дальше армии Калининского фронта разовьют успех. Немцы не верят в нашу способность эффективно действовать в зоне химического заражения, и удара по своему северному флангу они не ждут. Нельзя упускать такую возможность. Вполне вероятно, что другого шанса у нас просто не будет.
Глава 4
Гитлер нервно прохаживался вдоль длинного стола, застеленного картами. Мрачный интерьер большого зала для совещаний был выдержан в стиле средневекового замка. Обычно Фюреру такая обстановка нравилась, но сейчас он испытывал нарастающее раздражение.
– Беспрецедентная концентрация усилий на Московском направлении заставила нас снять лучшие дивизии с других участков фронта, особенно из-под Ленинграда и с юга России, – продолжал доклад генерал Гальдер. – Это дало возможность противнику предпринять ряд наступательных операций, эффективно противостоять которым наши ослабленные части оказались не в состоянии. Под Ленинградом советские войска предприняли контрнаступление против группы армий «Север». Под угрозой окружения дивизии фон Лееба были вынуждены оставить Тихвин и отойти на западный берег реки Волхов. По причине отсутствия резервов, переброшенных для усиления войск фон Клейста, русским удалось в нескольких местах переправиться через реку и закрепиться. Наиболее тяжелое положение сложилось на Киришском плацдарме, который наша шестнадцатая армия пыталась удержать на восточном берегу. Противнику удалось заставить генерал-фельдмаршала фон Лееба эвакуировать плацдарм. При отступлении попала в окружение часть наших войск, защищавших Кириши [3] .
3
В реальной истории в ходе Тихвинской стратегической наступательной операции, длившейся до конца декабря 1941 года, Кириши взять не удалось, а Киришский плацдарм на восточном берегу Волхова удерживался немцами еще почти два года и являлся серьезной угрозой для Красной армии ввиду возможности возобновления немецкого наступления в сторону реки Свирь для соединения с финскими войсками.
Все это Гитлеру было известно, но перебивать начальника генерального штаба он не стал. Еженедельный общий доклад об обстановке на фронтах стал традицией, нарушать которую Фюрер не видел смысла.
– На юге мы потеряли Ростов и Таганрог [4] . Без танков фон Клейста устойчивость нашей обороны оказалась подорванной, и после форсирования русскими Дона стабилизировать фронт удалось только по западному берегу реки Миус, где противнику сходу удалось захватить два небольших плацдарма, за которые сейчас продолжаются ожесточенные бои. Еще одной точкой крайнего напряжения наших сил стал Крым. В Керчи и Феодосии русские высадили морские десанты общей численностью до пятидесяти тысяч человек. Несмотря на большие потери им удалось закрепиться и нанести удары с захваченных плацдармов. Генерал фон Манштейн отдал сорок шестой пехотной дивизии и румынскому полку горных стрелков приказ удерживать позиции любой ценой, однако численный перевес русских быстро привел к тому, что эти войска были отрезаны на Керченском полуострове и почти полностью уничтожены [5] .
4
Ростов-на-Дону и в реальной истории был освобожден в ходе Ростовской наступательной операции, проводившейся Красной армией с 17 ноября по 2 декабря 1941 года, а вот Таганрог советским войскам взять не удалось, хотя такая задача перед наступающими армиями ставилась. В результате Таганрог был освобожден только в августе 1943 года после двух лет оккупации.
5
Керченско-Феодосийская десантная операция в реальной истории началась 26 декабря 1941 года. Оборонявшие Керченский полуостров немецкая пехотная дивизия и румынский полк смогли избежать окружения и организованно отступить. Несмотря на удачное начало, в дальнейшем высадившиеся советские войска потерпели тяжелое поражение. Красная армия понесла большие потери и была вынуждена вновь оставить Керченский полуостров. Остатки войск Крымского фронта (10-13 тысяч бойцов) отступили в Аджимушкайские каменоломни, где продолжали сопротивление до конца октября 1942 года. В реальности книги десант в Керчи и Феодосии был высажен на две недели раньше ввиду более благоприятной обстановки, сложившейся из-за окружения группы армий «Центр» под Москвой и ослабления группировки вермахта в Крыму за счет переброски немцами части сил на пополнение танковой группы Клейста.
– Это неизбежные издержки большой войны, – Гитлер все-таки не удержался и перебил Гальдера, – Наши потери носят временный характер. После деблокады группы армий «Центр» и проведения перегруппировки и пополнения мы вернем все утраченные территории. Переходите к положению на Московском направлении, генерал-полковник.
– На данный момент наступление первой танковой группы фон Клейста развивается успешно. – заметно более бодрым голосом произнес Гальдер. – Грамотное применение химического оружия позволило нашим танковым дивизиям быстро сломить сопротивление русских в полосе нанесения главного удара и обезопасить фланги танкового клина от контратак противника. В войсках отмечают явное превосходство вермахта над Красной армией в части готовности к действиям в условиях химической войны, однако стойкость советских войск к воздействию отравляющих веществ оказалась несколько выше, чем мы ожидали.
– Скажите спасибо Абверу, генерал, – прорычал Гитлер, напрочь «забыв» о том, что сам санкционировал применение зарина в подготовленной разведкой спецоперации. – Благодаря их авантюре мы дали русским лишнюю неделю на подготовку. Я повторяю свое требование! Все причастные к этой непростительной ошибке должны искупить вину кровью!
– Виновные выявлены, мой Фюрер, и меры по ним приняты, – немедленно откликнулся генерал Йодль, – Сейчас они уже исправляют последствия своих действий в окопах на Восточном фронте.