При этих словах глаза злодея блеснули таким опасным, холодным огнём, что Киара невольно вздрогнула.

– Что ж, я не буду звать тебя ничем из озвученного зоопарка, а вот что касается остального, то тут мне не нужны разрешения!

Шагнув к ней, Мистик стремительно сократил расстояние и схватил её в объятия.

– Делаю, что хочу! – жарко зашептал он ей на ухо, опаляя дыханием. – Хочу звать тебя «дорогая» – и буду. Если решу разговаривать на пенджаби, то тоже буду, тем более что мне это нравится. А так ты действительно не рыбка, и тем более не киска. Ты сокровище, Киара, слышишь? МОЁ! Моё сокровище.

– Пустите меня! Пустите!

Киара забарахталась в его руках.

– Никогда!

Кажется, её сопротивление только распаляло его. Крутнув девушку за руку, Мистик переменил положение и прижал Киару к себе спиной, перехватывая её тело под грудью.

– Будешь сопротивляться, и Анджали умрёт! – издевательски спокойно проговорил он и Киара замерла.

Вот так, легко брошенная фраза окатила тело ледяной волной и сердце, которое только-только начало биться нормально, снова застыло, застигнутое страхом.

– Что?! – из горла вырвался то ли всхлип, то ли вскрик.

Маленькая, беззащитная Анджали, с которой они так подружились в последнее время!

– Вы не посмеете использовать ребёнка! Даже Вы не так низки.

– Откуда тебе знать. Я на многое способен ради достижения своих целей. И я уже посмел. Уж не эта ли девочка, о которой мы говорим, всегда приезжает к больнице в одно и то же время? И она так очаровательно, так соблазнительно одна… Как не воспользоваться ситуацией? О, конечно, есть ещё водитель, что привозит её и ждёт, пока она поднимется по ступенькам, и как же я забыл про него! Но знаешь, один водитель мне не помеха.

От ужаса Киара не могла двигаться. Отношение к детям у неё всегда было особенное. Взрослые сколько угодно могли играть в свои игры, вовлекая друг друга в авантюры и набивая шишки, а вот дети должны были быть неприкосновенны. Невинные, чистые, ничего не понимающие… За что им это?

– Нет… – по-прежнему потрясённо продолжала шептать она, чувствуя, как в глазах закипают слёзы. – Анджали… Что скажет Рэйтан?!

Последняя фраза невольно вырвалась вслух вместе со стоном и Мистик брезгливо поморщился.

– Не разочаровывай меня, Киара, – зашипел он. – Такие сантименты недостойны меня. Какое мне дело до того, что скажет Рэйтан?! Главное, что Я на это скажу.

…Вообще-то, он блефовал. Он не трогал Анджали, потому что в его планы не входило возиться с маленькой девочкой. По всем его расчётам она была бы в его действиях лишней, ненужной, досадной помехой, от которой больше проблем, чем пользы и использовать девочку в своих целях можно было только в крайнем случае, если других вариантов не представится. Однако он всегда умел с пользой для себя применять имеющуюся в его арсенале информацию, и особенно когда люди, которых она касалась, были кому-то дороги. Ещё он умело играл словами, заставляя своих жертв думать то, что первым приходит им в голову. А он не разочаровывал их в их же иллюзиях, пока ему это было выгодно. Так и сейчас: он сказал Киаре про Анджали лишь для того, чтобы девушка замолчала. Вырывающаяся из рук добыча это не совсем то, что ему было нужно, хотя ощущать её сопротивляющееся, гибкое, соблазнительное тело в своих руках было чертовски приятно! Женственная фигурка будоражила, ему хотелось продолжать эти ощущения, но время поджимало: по его подсчётам на балконе скоро должен был появиться Рэйтан. И, сунув руку в карман брюк, Мистик вытащил оттуда пистолет:

– Это не для тебя, моя дорогая, – проворковал он, сначала продемонстрировав оружие охнувшей Киаре, а затем прислоняя к её виску холодное дуло. – Это для твоего мужа.

На мгновение Рэйтан притормозил, останавливаясь перед дверью, ведущей на балкон. Он был счастлив сейчас, бесконечно счастлив. Было так странно ощущать себя невесомым, наполненным радостью, практически сияющим. Словно все ощущения жизни сконцентрировались в этом моменте. Стали ярче, слаще, волнительней прежнего. Он даже будто видел себя со стороны: свою нетерпеливую улыбку, лицо и глаза. Сейчас он откроет дверь и увидит Киару! Рука сама собой потянулась к круглой ручке. Его неугомонная, необыкновенная, потрясающая малявка! Как всегда забежала вперёд и теперь наверняка распаковывает коробку, не сдержавшись от любопытства. Он снова улыбнулся, предвкушая её реакцию. Киаре понравится, он был уверен! Придуманный им сюрприз был как раз во вкусе жены. Собственно, он и придумал его после того, когда они поговорили с Киарой тем самым первым утром после её пробуждения от действия яда. Слова любимой о прощении, о том, что все обиды должны улетать из души оставляя её свободной, дали ему почву для размышлений и в итоге навели на мысль. Практически видя, как Киара радуется организованному сюрпризу, Рэйтан заулыбался ещё шире. Если честно, то сейчас он удивлялся сам себе: никогда в жизни не делал подобного. И не сделал бы, если бы не Киара. Любимая изменила его. До знакомства с ней он считал подобные штучки глупостями, годными лишь для детей, а теперь сам радовался им, как ребёнок. Помедлив ещё мгновение, Арора заочно насладился прелестью медовых, переливающихся счастьем глаз милой и распахнул дверь.

То, что он увидел, перевернуло его сознание. Улыбка медленно сползла с губ, сменяясь на вымученную гримасу. Вне себя от потрясения Рэйтан смотрел, не отводя глаз. Неверие, ошеломление, боль… Боль была ключевой в этом видении. Он не верил, что предчувствие прекрасного, жившего секунду назад в сердце так уродливо видоизменилось. Прямо напротив него, отлично видимый из распахнутой двери, на балконе стоял Мистик и обнимал его Киару. Рэйтан перестал дышать. Нет, он не подумал, что у них взаимно. Это был бы абсурд. А ещё поза, в которой он застал обнявшуюся пару, исключала любые мысли о фривольности. Мистик действовал грубо, жёстко, перехватил тело его малявки под грудью и плотно прижал к себе спиной, отчего на лице Киары застыло вымученное выражение, а в глазах блестели невыплаканные слёзы. И ещё… Он угрожал ей! Боль откатила, сменившись обжигающей яростью, которая окунула его в кипяток. А потом выморозила не менее острым отчаянием, когда он увидел приставленный к виску любимой пистолет. Рэйтан похолодел от испуганных глаз любимой, и небо обрушилось на него миллионом острых осколков. Мистик, откровенно забавляясь, встретил его потрясённый взгляд.

– Что же ты остановился, Арора? – насмешливо процедил он, издевательски щурясь. – Проходи. Мы заждались тебя. Приятно видеть врага живым и здоровым.

Не смотря на то, что слова врага были насмешливыми, а тон весёлым, выражение глаз Мистика не позволяло допускать мысли, что он расслаблен или не готов. Напротив, в нём чувствовалась звенящее напряжение, настороженность, резко контрастирующая с напускной бодростью, и он явно просчитывал, что может ждать от него, Рэйтана. Рэйтан медленно шагнул на балкон. Сказать, что он был растерян – это значило не сказать ничего. Но так длилось одно мгновение. Одно единственное коротко-длинное мгновение, а затем над растерянностью взяла верх ярость и злость. Его. Враг. Посмел. Сделать. Киаре. Больно! Только за это гореть ему в аду, и он лично отправит его туда! Рэйтан сжал кулаки.