Пётр Петрович взял на оставшиеся деньги ещё по кружке пива, друзья повспоминали былое, знакомы-то были со школьной скамьи, «перемыли косточки настоящему», и от души отдохнувший Пётр Петрович побрёл к своему «трансферу в заэкранье».

«Вкусы из мозга» в реальном телесном воплощении его не доставали, а «заэкранье» наступит только завтра. Оператор шаттла тоже никуда не спешил, сам оторвался по полной, ходок был всем известный, молодость брала своё, да и деньжата водились.

Пётр Петрович дремал, и его раздумья о том, как лучше «выскочить» из всей этой истории с «заэкраньем», вернуть обратно своё слегка подержанное, но такое комфортное физическое тело, да при этом «срубить» совершенно конкретных деньжат, свалив напрочь из этой страны, которую он иначе как «им. Фр. Кафки» не называл, обретали конкретную форму.

До принятия решения оставалось ровно 27 дней, либо «вечность заэкранья», либо… и это «либо» знала только судьба.

Сон Петра Петровича был насыщенный «сновиденческими событиями», как, впрочем, и все сны его жизни. Снилась нынешняя заэкранная жизнь, иллюстрацией известного анекдота про «рай и ад». Раем здесь выступало скучное, до зевоты, бестелесное заэкранье. Адом – чертовски интересная земная ипостась, если у тебя, конечно, были средства. Принципиальное отличие «заэкранья» от «земли» было одно, оно было этакой застывшей фантомной земной копией.

Конец ознакомительного фрагмента.