И вот пришло сообщение из деревни Яковлевки – Алумова видели там. Тихон позвонил в штаб, но, когда оперативный отряд примчался в деревню, меньшевик уже исчез.

И буквально в ту же ночь с соседней пристани в Коллегию прибежал бакенщик.

– На «Григория» напали! – с порога выкрикнул он. – Только причалил, а тут откуда ни возьмись – банда. Пассажиров грабят, одного – в комиссарской кожанке – застрелили. Выручайте…

На баркасе с мотором оперативный отряд быстро доставили к пристани, но банды здесь уже не было. Пассажиры, сгрудившись, стояли и сидели на берегу. У самой кромки воды, на песке, лежал убитый. Документов при нем не оказалось – все карманы вывернуты наизнанку. Видимо, уже с мертвого сняли сапоги.

Тут же, на пристани, Тихон опросил потерпевших, но толком ничего не узнал. Одни говорили – в банде человек десять, другие – пятьдесят. Все запомнили главаря – мордастого, с шрамом над правой бровью.

Тихона заинтересовали слова мужчины средних лет с бородкой клинышком, в шляпе, в очках.

– Приметил я среди них еще одного, примерно моего возраста. Еще подумал – вид вполне интеллигентный, а в банде.

– Как он выглядел?

– Смуглый, брови черные. Глаза недобрые, так и сверлят… Этот вещи не отнимал – у всех документы спрашивал, некоторые себе забирал. И мои впридачу…

– А вы кто будете?

– В Балахне по аптекарской части работаю. Человека в кожанке этот смуглый застрелил. Он и карманы обшарил, а сапоги уже другой сдернул…

Тихон вспомнил, как полгода назад Лобов допрашивал владельца магазина «Ваза». У того, кто навел бандитов на кассу Заволжских мастерских, тоже были пронзительные глаза, которые «так и сверлят». Неужели Алумов?

Что-то подсказывало Тихону, что эта же банда совершила поджог в Воскресенском. Не мог отделаться от ощущения, что меньшевик скрывается где-то рядом.

И вскоре Коллегия получила об этом точные сведения…

В этот день Тихон позвонил в Губчека и попросил Лобова срочно приехать в Заволжье.

Хмурый, невыспавшийся, в рабочем пиджаке и синей косоворотке, Лобов был похож на мастерового, только что вернувшегося со смены. Завистливо посмотрел на мягкое кресло:

– Богатая штукенция! – и сел на стул, объяснив: – Как на мягкое сяду – усну! В боях никогда так не уставал… Впервые ты ко мне обратился, значит, дело из пустяк. Давай по порядку…

– Вчера здесь был Перов Матвей Сергеевич. Представил московский паспорт, попросил пропуск на выезд в Москву.

– А как он в Заволжье оказался?

– Приехал в гости к дяде – Грибову Игорю Степановичу, который проживает на станции Вилино.

– Ну а чем Перов занимался в мятеж?

– Говорит, все дни просидел на квартире у родственника. Попросил я его написать заявление и отпустил. Сегодня он опять придет, а я не знаю, как быть, – выдавать ему разрешение на выезд или нет.

– Что тебя насторожило?

Тихон присел на стул рядом с чекистом, неуверенно объяснил:

– По документам Перов учитель, но сдается мне – встречался я с ним раньше. Или уж мерещится это белое офицерье?..

– Где ты мог с ним встретиться?

– Здесь, в Заволжье. Когда Алумов возле фабрики Укропова хотел нас в расход пустить, возле него один офицерик ошивался. Вчера показал учителя Ивану Резову – он его не признал… А у меня этот офицерик из головы не выходит. Мы ведь до сих пор рядовых вылавливали, а тут, может, ранг повыше… Одно меня сбивает с толку: если Перов – участник мятежа, как же он решился за пропуском явиться? Почему не попытался вырваться отсюда тайком?

– Правильные вопросы задаешь. А с другой стороны – на поступок Перова можно иначе посмотреть. Если он – птица более высокого полета, то, может, и действует иначе, смелее?..

– Я об этом не подумал…

– Во сколько Перов придет?

– К четырем.

– Как думаешь – он ничего не подозревает?

Тихон не ответил, пожал плечами.

– Время у нас еще есть, – взглянул Лобов на карманные часы с большим тусклым циферблатом. – Надо узнать, кто такой Грибов. Тебе появляться в Вилине нельзя – учитель насторожится и вовсе не придет. Есть у меня там один знакомый стрелочник, попробую через него выяснить…

К трем часам Лобов опять был в Коллегии. Тихон с нетерпением ждал, что он скажет, не из-за пустяка ли вызвал чекиста.

– Грибов пропал!

– Когда?!

– Соседка виделась с ним пятого вечером, а шестого утром, божится, Грибова уже не было. Она заходила к его жене, а та дома одна сидит, и глаза от слез красные. Племянник, правильно, приехал к ним четвертого.

– Значит, не врет.

– В мелочи сознался, а главное утаил: он исчез из дома вместе с Грибовым и появился в Вилине только после мятежа. Со слов соседки, Грибов – из бывших офицеров.