По пути рассказываю ему о том скандале в семье, что так меня задел. И о том мужчине, пытавшемся со мной заигрывать.

– Я удивляюсь, почему с тобой не знакомятся все, кого ты спасаешь.

– Иди ты, – говорю я добродушно. – Он так странно смотрел на меня. Просто глаз не отводил.

– Ты ему понравилась, глупая.

– Нет уж. Хватит с меня пока. Меня от мысли о Бо до сих пор колотит.

– О, забудь о нем, он придурок. Расскажи мне об этом Чарли. Он симпатичный?

– Откуда я знаю! Я его не разглядывала.

– Что-то же ты запомнила.

– Он высокий. Приятный.

– Насколько высокий?

– Как ты.

– Идеальный рост. Продолжай.

– Волосы примерно как у тебя…

– Идеально. Да ты же ищешь себе мужика, похожего на меня! Я все понял! – Я смеюсь и легонько стукаю Патрика в плечо.

– Ты болтун! Только волосы у него вьются. Очень мужественные черты лица.

– А глаза какие?

Задумываюсь.

– Если честно, совершенно не помню. Хотя он смотрел мне прямо в глаза, – я пытаюсь напрячь память, – Нет, совсем не помню. У меня создается впечатление, что я его где-то видела.

– Может, ты его уже спасала?

– Думаю, он упомянул бы об этом.

Молчу пару минут.

– Знаешь, Патрик. Мне кажется, я его еще увижу.

Произнеся эти слова, я даже не подозреваю, насколько права.

***

Мои родители встречают нас с распростертыми объятиями.

Они оба высокие, смуглые от постоянной работы на улице. У мамы короткая стрижка, которую я помню с самого детства. Цвет волос я переняла у нее. Папа уже весь седой, лишь кое-где остались темные пряди.

После восхитительного ужина Севен и Булка устраиваются у камина и засыпают, мама забирает Патрика показать ему свое вязанье, а мы с папой остаемся на кухне пить какао, который он сам всегда варит для меня. Папа любит слушать мои рассказы о работе и очень гордится тем, что я служу в полиции. Постоянно хвастается друзьям, что его дочь спасает жизни, пересказывает им мои истории, иногда приукрашая их. На самом деле, мой отец – семьянин до мозга костей. Он гордится всеми, кого любит. Даже если бы я мыла посуду в какой-нибудь придорожной забегаловке, он нашел бы в этом героизм. «Любой труд – важен, полон достоинства и заслуживает уважения» – любит повторять он, и я с ним согласна.

Папа никогда не затрагивает больные темы, если я сама не начну. И за это я люблю его еще больше. Мама же любит выведать все, что у меня на душе. Иногда я злюсь на нее за это, хотя понимаю, что она переживает. Во мне есть понемногу от каждого из родителей. Но мама говорит, что большая часть меня взята не от них. «Она сама выстроила свой характер».

Мы разговариваем до глубокой ночи, но на следующее утро я просыпаюсь ни свет ни заря. Детская привычка – просыпаться здесь с первыми лучами солнца. Выхожу на пробежку и бегаю вдоль полей, наполняя свои легкие свежим воздухом в сопровождении собак. Нигде я не чувствую себя такой свободной, как здесь. Даже мысли в моей голове, которые не оставляют меня никогда, здесь кажутся легче. Дом, в котором я выросла, все упрощает, ограждает меня от плохих воспоминаний и очищает от тревог.

Вернувшись, застаю Патрика и маму за приготовлением завтрака. Им весело, они заливисто хохочут.

– Эй, красавчик, полегче. Эта дама замужем. Не думаю, что папе понравится, как ты заигрываешь с его женой.

Моя мама кокетливо хихикает.

– Эх, детка, – наигранно вздыхает мой друг, – Если бы у меня был хоть малейший шанс завоевать эту прекрасную леди, поверь, я бы уже давно выкрал ее и увез куда-нибудь во Флориду.

Моя мама запрокидывает голову и мелодично смеется. Не смотря на то, что она родилась, выросла и всю жизнь провела в деревне, у нее отличные манеры, она полна изящности и достоинства.

Улыбаюсь этим двоим.

– Смотри, я могу и приревновать.

– Ты же знаешь, что мое сердце принадлежит лишь тебе.

Я качаю головой. Обожаю его. Хоть и говорю, что жалею, что он гей, но это не так. Он отличный человек, близкий мне по душе, он мне как брат. Я рада, что он у меня есть, и что он именно такой. Мы можем открывать свои души друг другу без опаски. Мы не испортим этого, внезапно влюбившись друг в друга или переспав по-пьяни. Интересно, что даже мой отец, относящийся к гомосексуалистам, мягко скажем, без восторга, отлично принимает Патрика. Хорошее притягивает хорошее.

Когда мой друг с моим отцом отправляются на рыбалку, мы с мамой остаемся наедине. Она болтает, рассказывает о соседях, но украдкой поглядывает на меня. Я знаю, что будет дальше. В этот раз она тянет удивительно долго. Наконец, окончательно потеряв нить ее рассказа, ласково улыбаюсь.

– Спрашивай уже то, что хочешь.

– Я думала, ты это не выносишь.

– А я думала, ты этого изо всех сил не замечаешь. Давай сейчас поговорим, пока я в настроении. Я готова. Я же знала, что это будет.