Борис Давиденко – мой незабвенный друг, потомственный советский офицер, поэт, прискорбно ушедший от нас в самом расцвете профессиональных и творческих сил.

Наше знакомство состоялось в далёком шестьдесят четвёртом году прошлого века. Написал «прошлого», и душа моя вдруг споткнулась и заныла. Не верится, что время так неумолимо!

Кажется, что всё, связанное с Борисом, этим подвижным толстячком и вдумчивым поэтом было только вчера, что мы расстались до следующей среды и обязательно встретимся на очередном заседании Мытищенского литературного объединения имени Дмитрия Кедрина или в ближайшее воскресенье он приедет ко мне в гости, и мы будем читать друг другу стихи и с теплотой вспоминать о нашем литкружке в нашей альма-матер – Ленинградской военной академии связи, о несравненном старосте нашего литкружка Константине Соболевском, истинном связисте, все долгие годы войны, защищавшего любимый город в тяжёлых боях на Карельском перешейке и дошедшем до Калининграда.

Борис – сын боевого офицера с детства познал и полюбил армейские гарнизоны, полигоны и стрельбища, своими глазами видел тяжёлый ратный труд солдат и офицеров, был просто влюблён в армейскую жизнь и, по достижению призывного возраста, не колеблясь, пошёл по стопам отца – поступил в военное училище и в последствии закончил Военную академию.

Именно в Академии, в которую я поступил на год позже Бориса, возникла наша дружба на почве любви к поэзии и сочинительства стихов. Наш малочисленный академический литкружок, руководимый поэтессой Ириной Маляровой, стал нашим поэтическим дебютом.

Дебют был стремительным и плодотворным: четыре коллективных сборника стихов, выступления в воинских частях, звучанием наших стихов по радио на «Невской волне», горячими спорами при встречах с поэтами других литобъединений, появлением наших первых стихов в окружной газете «На страже Родины», при которой существовало большое литобъединение, руководимое поэтами Всеволодом Азаровым и Леонидом Хаустовым. Занятия проходили в Петропавловской крепости – царском каземате для декабристов и поэтов, который и нас, посещавших это Литобъединение, ответственно заставлял задуматься о предназначении Поэта и Гражданина в жизни нашей многострадальной Родины.

Наконец, посылкой нас двоих по рекомендации Ленинградского Союза писателей и Ленинградского Военного округа на семинар молодых писателей, пишущих на военно-патриотическую тему, в город морской славы Севастополь в августе 1968-го года.

К сожалению, на семинар я поехал один, у Бориса это время было занято защитой диплома.

По окончании Академии Борис получил назначение в Московский округ ПВО, а я через год вослед за ним был направлен в военный НИИ в город Мытищи, где я стал посещать ЛИТО имени Дмитрия Кедрина и потянул за собой Давиденко. В этом ЛИТО, руководимым поэтом и журналистом Юрием Петруниным, в то время были сильные поэты Анатолий Головков, Степан Курлов, Григорий Кружков, Александр Сытин, Вячеслав Макаров и другие. Мы с Борисом, как мне кажется, достойно пополнили их ряды.

Борис всегда стремился стать настоящим поэтом и поступил в Литературный институт на заочное отделение. К большому сожалению, преждевременная кончина не позволила его закончить.

Борис Давиденко был из нас многих настоящим армейским поэтом, восславляющих ратные подвиги наших дедов и отцов. Большая часть его стихов и статей посвящена именно нашей Армии. Что касается чисто лирических стихов Бориса Давиденко, то и в них звучат строки любви к природе, к женщине, к нашей прекрасной Родине и к её защитникам.

Помнится, я попал на занятие литературного объединения при ЦДСА как раз в тот момент, когда звучали строки «…Я видел: жаворонок юркий скользит по лезвию луча»…

Стихи читал молодой симпатичный офицер в новеньком мундире с майорскими звёздочками на погонах. Стихи показались мне великолепными, может быть, ещё от того, как они были преподнесены.

Потом был ликующий голос читающего: «Папка жив! Папка жив! Папка жив!»

Взволнованным был и проводящий занятия поэт Александр Филатов, известный своими поэмами о матери и сёстрах Сергея Есенина. Он сказал: – «Я принял бы в Союз писателей по одному этому стихотворению, как в своё время был принят я».

Но Борис Давиденко (а это был он) не подавал заявления в Союз писателей. Он просто делился воспоминаниями мальчишки, чьё детство было опалено войной, надеждой и ожиданием встречи с отцом.