— Я не буду тебе о ней рассказывать.

— Ну, Никиииит!

— Нет. — Никита надулся как шарик и отвернулся от меня. Я разулыбалась — ребенок.

Я бы спорила с ним до тех пор, пока он не раскололся и не рассказал о ней, а может быть и показал фотографию, но наш семейную беседу и без того происходящую крайне редко прервал телефон. Никита схватил его первым и закатил глаза.

— Лекс, когда тебе парни будут звонить. — я удивленно посмотрела на брата. Что? — Это всего лишь Лерка. — он кинул телефон на кровать. — Я пошел готовить завтрак.

Телефон не прекращал свою трель. Зная Леру, она будет звонить пока у меня не сядет телефон или я не отвечу.

— Алло.

— Саша? Доброе утро. Пора вставать.

— Лер, я только в 6 домой пришла.

— А уже 11. Подъем. Тем более сегодня мы собираемся в бар. И отказы я не принимаю. — я слушала подругу, не раз порываясь открывать рот, чтобы вставить свое слово, но это было бесполезно. — У меня два пригласительных на закрытую вечеринку. Мне дочка Керимова подогнала, прикинь, звонит и говорит, хочешь? Я ведь не могла отказаться, тем более у тебя сегодня выходной. Вот.

— Вообще-то я хотела провести выходной с Никитой.

— Вот и проводи с ним день, а вечером пойдем тусить.

— У меня первый выходной за две недели. Я хочу выспаться

— Саш, ты сможешь выспаться. Мы сделаем кое-что и пойдем домой. Это быстро. — что-то эти слова подруги не внушали мне доверия.

— Лер, ты чего задумала? — девушка красноречиво выкрикнула «блин».

— В общем, помнишь, я говорила, что мне нравится одна рок группа? Ну точнее мне мальчики нравятся там. — и эта туда же. Стоп. Когда она это говорила?

— Когда ты это говорила? — свой вопрос я всё же произнесла вслух.

— Если бы ты не спала на парах или хотя бы оповещала меня о своих желаниях поспать, то, наверное, у нас не было недопонимания.

— Я вообще-то устаю. — буркнула ей в ответ.

— Прости, я знаю. Так вот, они будут сегодня там. Есть шанс подобраться поближе.

— Лер, ты уверенна, что хочешь отношений с рокером? — на последнем слове я сморщила нос.

— Вот и посмотрим. Всё, в 6 жду тебя готовой. Я за тобой заеду. Пока.

— Пока. — последние слова я говорила уже гудкам в трубке. Лере не сидится на месте, ей нужно быть везде. С тяжелым вздохом, я заставила себя подняться и поплестись в ванную.

Долго стоять под душем у меня не было желание, потому что запахи, исходящие из кухни заставляли мой живот подавать признаки голода.

Я стояла и смотрела, как мой брат жарит гренки, накладывает яичницу и разливает молоко. Мне даже показалось, что это лучшее утро за прошедший год. Как я ошибалась.

Когда мы принялись за завтрак, скрипя на ходу и что-то стонав, зашла мама.

— Как болит голова. О, завтрак. Саша, ты приготовила маме завтрак. Хорошая девочка. — она открывала все сковородки и кастрюли, которые попадались ей под руку.

— Вообще-то завтрак сделал твой сын, мама.

— А, Никитка. Молодец. — в её тоне было столько безразличия, что я сжала губы в тонкую линию. Моего терпения последнее время не хватало. Никита погладил мою руку, которой я до белых костяшек сжимала вилку. — О, это вкусно. Может тебя в кулинарный отправить? — она говорила это будничным тоном, будто была заинтересована жизнью сына. Я больше не могла терпеть, просто не могла.

— Что ты говоришь? Что вообще ты несешь? — я уже к концу фразы перешла на крик.

— Не ори, Александра. У меня болит голова.

— Если бы ты не пила, она бы у тебя не болела.

— Ты слишком мала, чтобы меня судить. И не смей повышать на меня голос, я твоя мать!

— Какая ты мать? В каком классе твой сын? Какие у него увлечения? Как зовут его классного руководителя? На какой специальности я учусь? — она, молча, смотрела на меня, её глаза ничего не излучали, и я в который раз отметила, что не знаю этого человека, больше не знаю. — Молчишь? Ты бы хоть раз поинтересовалась, откуда у нас деньги, на что мы все живем и на что едим. Но тебе все равно!

— Ты никогда меня не поймешь. Ты черствая и бесчувственная — она плюнула в меня эти слова и вышла из кухни. Я стояла с широко открытыми глазами. Я черствая? Я бесчувственная? Не я забыла о своих детях. Через минуту входная дверь хлопнула, отчего у меня подкосились ноги. Я обхватила голову руками.

— Как? Как мне ещё достучаться до нее? — этот вопрос был больше риторический, но я всё же взглянула на брата. Его грустный взгляд был направлен в тарелку, по которой он вилкой гонял остатки яичницы. — Мы справимся. У нас всё будет хорошо. — как мантру повторяла я, обнимая за плечи единственного человека, который остался со мной, который любил меня.