Не знаю, отчего меня разморило - то ли усталость от непривычно долгой ходьбы по лесу, то ли плотный ужин с бОльшим, чем обычно числом калорий, но я тут же заснула.

И мне ничего не снилось, разве что краем глаза удалось задеть лес, трепещущий крохотный огонёк во тьме и ещё услышать...

Нет, ничего.

Следующий день вроде бы целиком и полностью походил на первый, но всё же неуловимо отличался. Я почему-то обрела уверенность, что не просто иду, не просто брожу по зарослям, а двигаюсь к цели, как будто в траве вьётся верёвочка, указывая правильный путь.

Вот за этим деревом я поверну налево, а этот овраг обойду справа. И потом протиснусь между елей.

Так прошёл день.

Вечер. Ужин и быстро пришедший сон, окутавший, как пухлый слой ваты.

Силуэт сидящего у костра человека выделялся очень чётко. Конечно, я видела прежде картинки, множество изображений мужчин, но этот... двигался. Слишком натурально, что исключало всяческие сомнения в его реальности. Он был настоящим, моё подсознание просто не могло выдумать такого чуда!

Мужчина сидел, опираясь локтём на колено, его плащ распластался по земле, а сам он, судя по наклону головы, смотрел в огонь. Лица я не разглядела, но похоже, даже после долгого дня сну было не так просто его сморить, как меня.

Утром я открыла глаза и улыбалась, смотря в небо, пока расшалившиеся белки не сбросили мне в лицо шишечные огрызки. Я вскочила и приготовилась идти дальше. Теперь никаких сомнений - расплывчатая цель обрела чёткость и даже визуальность.

Казалось, рюкзак станет легче - ведь количество еды уменьшилось, но нет, нести его становилось всё тяжелее. Закончился репеллент и меня впервые укусил комар. Я даже не сразу поняла, что это такое чешется. А вечером, увидав в зеркальце своё лицо, задохнулась от испуга - пыль, краснота загара и царапина по левой щеке. Конечно, понятно, что вне города я не смогу сохранять кожу в идеальном состоянии, как обычно, и со временем привыкну к своему новому облику, но для этого явно потребуется вся имеющаяся в наличии решимость.

Я выдернула наушники, заглушая опостылевшую музыку, закрыла глаза и прислушалась...

По вечерам в лесу пахнет как-то особенно. Чем-то полным влаги, тепла и света, собранного за день. Чем-то удивительно успокаивающим, как аромат элитной релакс-ванны.

Сон.

Он сидел на земле в такой же позе, как и раньше, но на фоне другого пейзажа: высокая, густая трава с острыми кончиками. И смотрел он сегодня не в огонь, а в сторону, будто к чему-то старательно прислушивался.

Я видела профиль - выпуклый лоб, нос, крупный подбородок. Совершенно неженственные черты лица - и от этого хотелось подобраться ближе - и смотреть... смотреть...

Изучить каждую чёрточку его лица, притронуться пальцами к коже, понять, чем мы отличаемся.

Он вдруг дёрнулся, настораживаясь. А потом разочаровано выдохнул, подумал, протянул руку вбок и достал на свет гитару, весьма необычную - формой как половинка груши с длинным грифом и блестящими в отблесках костра струнами.

Взяв гитару в руки, мужчина рассеяно принялся перебирать струны... как будто это действие помогало ему думать.

Раздавшиеся мелодичные звуки вдруг что-то задели во мне, так глубоко, как я думала, меня вообще не существует. Понять, что ты куда глубже, чем ожидала, на самом деле прекрасно. И печально.

Проснувшись утром, я долго не открывала глаз, прислушиваясь к отголоскам звучавшей в ночи музыки.

Плеер в этот день я не включала, боялась испортить или нарушить память о таинственном гитарном переборе - слишком тонком, чтобы пытаться повторить с моим отсутствием слуха.

Этим же днём закончилась еда. Остались, правда, витаминизированные таблетки, разбухающие в желудке, но на одних таблетках долго не протянешь, поэтому я нашла и попробовала ягоды, похожие на те, что в путеводители экстремального туриста обозначены как съедобные. Они были такие мелкие, не как на картинке... но зато ими было усыпано всё вокруг, и оказалось, ничего вкуснее я никогда не ела. Здравомыслящие люди заявили бы - это просто последствия голодания, но я уверена - дело действительно во вкусе.

Впрочем, важно ли это?

Ночью я увидела его лицо, хотя и прикрытое сумерками.

Его волосы прядями падали на лоб, прикрывали уши и спускались к плечам. Неухоженные, свободные. Глаза как серые влажные камни, широкие скулы, прямой подбородок.

Казалось, он посмотрел мне прямо в глаза - настороженно, изучающе, недоверчиво. А потом, через несколько секунд, улыбнулся.

Я никогда не видела ничего прекраснее. А уж красивых лиц в городе хоть штабелями складывай.