– Дорогой Эди, вы молодчина, – ощерился Моисеенко. – Конечно, ей не надо показывать ни писем, ни денег. Пусть это будет тайной, если потом Саша захочет, то сам объяснит ей, что к чему. Но очень рассчитываю на то, что Юра сможет помочь вручить письма адресатам в первые дни вашего пребывания в Минске. Посылки же принесут вам прямо в гостиницу. Я решил не загружать вас на дорогу ношей для зэков, так как их можно спокойно скомплектовать на месте. Да, чуть не забыл насчет гостиницы сказать, рекомендую остановиться в прежней, вы знаете тамошних администраторов и уверен, что и они вас запомнили. Вот для начала это все, – заключил резидент и вопросительно посмотрел на Эди, давая тем самым понять, что ожидает с его стороны возможных вопросов.

– Андрей Ефимович, от незнакомого человека посылки брать я не стану, а вдруг по незнанию он положит в них запрещенные для передачи зэкам продукты и вещи. Их администрация запросто обнаружит, и тогда мне светит как минимум обезьянник, чего я допустить не могу, – сухо заметил Эди.

– Ой, этого только не хватало, – притворно рассмеялся Моисеенко, – хорошо, что предупредили, я же в таких делах полный профан. – Затем, после непродолжительной задумчивой паузы, спросил: – А Юра не сможет обойти эти препоны?

– Возможно, и сможет, но в передачках однозначно не должно быть наркоты и оружия, так как их сразу обнаружат легавые.

– Кто-о, не понял?

– Специально натасканные собаки.

– А если деньги?

– Зачем их в передачки совать, когда можно через Юру или меня отдать? – удивился Эди.

– Все понял, я подумаю, кого из известных вам людей в гостиницу прислать.

– И еще, Андрей Ефимович, прошу не превращать в детективный роман передачу мне писем и денег, а то в прошлый раз Марк так закрутил ситуацию своими выкрутасами, мол, давай попьем кофе то там, то здесь, вместо того чтобы прийти в номер. Из-за этого я не успел потренироваться перед дорогой…

– Ох, этот Марк, ему только поручи что-нибудь, так он нафантазирует черт-те что. Так и быть, я ему в этот раз накручу хвоста, и он примчится к вам без всяких там кафе.

– Андрей Ефимович, вы, ради бога, не обидьте Марка, он хороший парень, – улыбнулся Эди и, наполнив рюмки водкой, предложил выпить за его здоровье.

– Мне нравится, что вы беспокоитесь о нашем товарище, – высокопарно заметил Моисеенко и осушил рюмку. Затем, отпив из стоящего рядом бокала чуточку минеральной, продолжил: – Дорогой Эди, прошу иметь в виду, что я очень рассчитываю на то, что вы сможете также исполнить мои просьбы в отношении друзей Юры, и я смогу вас за это достойно отблагодарить.

– Можете быть уверены, я постараюсь все сделать, чтобы достичь нужного результата, – успокоил его Эди, а затем, усмехнувшись, добавил: – И, конечно, получить наш с Юрой гонорар для научной деятельности.

– Это хороший ответ, – воскликнул резидент, затем, вновь выпив минералки, продолжил: – Эди, допускаю, что Саша или даже Олег, бог с ним, не будем обижать и без того обиженного жизнью, захотят передать мне какие-нибудь записки, то просьба сохранить их и привезти в Москву. У Саши к тому же еще могут возникнуть просьбы к вам встретиться с кем-нибудь из его минских знакомых и что-нибудь передать им или, наоборот, забрать, прошу вас, не посчитайте это за труд, помогите, потом, как говорится, сочтемся.

– Письма туда-сюда возить мне не в новинку, да и встреч по поводу Александра было тоже немало. Так что не волнуйтесь, сделаю, как надо, – заметил, усмехнувшись, Эди, – тем более, если позже сочтемся.

– Да, чуть не забыл, скажите, вы с Юрой созванивались?

– Нет, сегодня или завтра позвоню.

– Так вот передайте ему от меня приветы и то, что буду рад его увидеть в Москве.

– Хорошо, обрадую его, что такой высокого уровня человек желает с ним подружиться, – обещал Эди.

– Дорогой Эди, вы уж извините, что все в кучу валю, но это от того, что пытаюсь как можно полнее высказаться по волнующим меня вопросам, пока наши девушки не вернулись, – развел руки в стороны Моисеенко. – Мне тут неожиданно вспомнилось, что вы подружились с братом Юры из Питера. Не посчитайте за труд, спросите о нем у Юры, мол, где точно работает, действительно ли является инженером, в какие города ездит по служебным делам, ну всякое другое, что обычно спрашивают, когда хотят поближе узнать человека, а вдруг все это да пригодится. Понимаете, я же формирую делегации на различные международные ярмарки, поэтому моя цель иметь под рукой как можно больше кандидатур. Но только не говорите Юре, и тем более его брату, если он вдруг там окажется, что это по моей просьбе, а то будет неудобно, если кандидатура по каким-нибудь причинам не подойдет. Такие случаи бывали, и люди обижались, даже письма в ЦК писали. Мне бы этого очень не хотелось.

– Нет проблем, узнаю, у меня к нему, как уже говорил, есть свой интерес на случай, если поеду в Ленинград для работы в архивах, – с готовностью согласился Эди, но сам при этом подумал: «Скорее всего, Моисеенко не удалось поспрашивать у министра обо мне, иначе вряд ли так подробно инструктировал. Может, все-таки, сославшись на слова его жены, напрямую спросить о министре, мол, кто он, что сразу в гости зовет? Это вполне объяснимо, ведь я, не придерживающийся всяких там условностей провинциал, могу даже из простого любопытства спросить о своем земляке. Или сделать вид, что остался доволен объяснением Анны Ильиничны, а она наверняка ему расскажет о состоявшемся между нами разговоре, и не затрагивать эту тему, а, как задумано, установить министра и провести с ним необходимый разговор? Ладно, так и быть, пока повременю, а там посмотрим, как поступить», – решил он до того, как Моисеенко воодушевленно произнес: