За ночь в голове все устаканилось. Ещё раз перебираю рюкзак. Уже с расчётом на ночёвку в зимнем лесу. Приоделся соответственно — чтоб не потеть и не мёрзнуть.

На дворе два часа дня. Утром встал как на работу, но понял, что впереди тяжёлый (для городского жителя) путь. Пришлось делать второй заход в кровать, чтоб поспать про запас.

Звонки о проблемах с красоткой в шубке от Игната не поступала. Звоню ему сам:

— Привет!

— Здарова!

— Как первый рабочий день.

— Хорошо, я бы даже сказал отлично. — Говорит он радостным голосом. — У тебя тут такие клиентки…

— Ты о ком?

— Вчерашняя, которая мне первые деньги в кассу положила.

— С крокодиловыми сапожками?

— Ни «с крокодиловыми сапожками» а сногсшибательная голубоглазая брюнетка-милашка.

— «Фуф» — Пролетает облегчённое в голове.

— А ты про эту.

— Да я влюбился.

— Молодец! Я чё тебе звонил. Я сейчас из города уезжаю. Буду или недоступен, или в роуминге.

— Отдохни от души!

— Понял! Посвящу все время благородному ничегонеделанью! Давай.

— Давай.

— «Значит девочка не заметила мою прелесть». — Смотрю на лежащий на столе артефакт-очки, слушая гудки в телефоне.

Гора с плеч.

Долго думал смотря на консервы с сухарями и решил их не брать. По дороге зайду к знакомому, у него свой магазинчик — аля рыбалка-охота. Возьму у него пару тройку солдатских сухпайков.

Не забываю взять всё, что пришло в посылке от покойного дядюшки. Щелкаю рубильником, перекрываю воду, обуваюсь и в путь.

Знакомый с сухпайками работает не далеко от моего дома. Захожу, покупаю что нужно. Посмотрел обновки. Поговорили обо всем и ни о чём. Договорились о совместном застолье. Когда обоим удобно будет.

Следом путь лежит до вокзала. Добираюсь быстро. Затем сажусь на скоростной поезд до Твери, под названием: «Ласточка». Потом автобус. Добираюсь до небольшого городишка под названием Бежецк. Следующий пункт назначения — деревенька Еськи.

С таксистом быстро нахожу общий язык. Удивление у него конечно было. И от моего вида, и от моего рюкзака. Пришлось сказать, что меня ждут на месте. И волноваться за моё психическое состоя не стоит.

Когда таксист уехал в голову приходит одна простая вещь — я идиот.

В данный момент стою на темной улице. Пока добирался, солнце давно уже зашло. Ещё в электричке застал сумерки. За разговорами с таксистом, не обращал внимание на царившую за окном темень. Когда он уехал я понял, что на дворе ночь. И ночь не городская, московская, больше похожая на сумерки в любое время года, а настоящая деревенская. Про которую говорят: «Хоть глаз выколи».

Неподалёку от меня, над порогом закрытого магазина, болтается на ветру фонарь. И это единственное что я вижу.

Вокруг полная темнота. Не видно куда ступать ногой, потому что не вижу дороги. Иду на свет фонаря. Ступаю аккуратно, никуда не тороплюсь. Глаза никак не хотят привыкать к кромешной тьме.

Вишенкой на торте является мороз. И чуть ли не ураганный ветер. По крайней мере, мне так кажется.

Дохожу до фонаря, смотрю на смартфон. Нужно сверится с навигатором. Ага, все понятно, мне обратно во тьму. Точнее в деревенскую ночь. Достаю из бокового кармана рюкзака, фонарь. Сомневаюсь, что мне его надолго хватит. При таком-то морозе, помноженном на ветер.

Ну ничего, у меня ещё есть фонарик по типу эспандера для рук. Возьму его, когда этот сядет.

Отправляюсь в путь. Нахожу нужный поворот. Тучи открывают луну, висящую в небе и на несколько секунд я вижу куда мне нужно идти. Путь ведущий, казалось бы, в поля. Иду по просёлочной дороге. Вокруг сугробы.

С каждым шагом хочется позвонить таксисту, и вернуться назад к цивилизации. Хоть до того же Бежецка. Там гостиница. Там люди.

Телефон быстро сел. Зачем я покупал продукт «яблочного» заморского производителя? Любят они быстро расходовать батарею на морозе.

Пришлось лезть в рюкзак за распечаткой карты, которую сделала ещё дома. По карте иду триста метров. По ощущениям несколько километров. Добираюсь до первой точки возврата.

Я в тайне надеюсь, что после неё мне придётся все же позвонить таксисту и вернутся к цивилизации. На такой случай есть переносной аккумулятор, который не доставал из рюкзака — запас на случай отступления.

Дохожу до замёрзшей реки, точнее развилки двух рек. Городской житель во мне надеялся, что река недостаточно замёрзла и я не смогу перебраться на другую сторону, где по идее и по картам был лес, которого сейчас не видно.