— Для этого и существует лифт, — улыбка у мужика до ушей, вроде симпатичный, но что-то неприятное проскальзывает.

— Его как-то не дождешься. Но я уже в порядке, спасибо, — вновь собираюсь с силами и поднимаюсь по лестнице. Чувствую, что мужик плетется за мной. Буквально дышит в спину. Мы почти равняемся на нужном мне этаже и вместе заходим в холл.

— Может вам помочь? Я здесь работаю, так что знаю каждый закоулок.

— Мне нужна ординаторская.

— Какая именно, прелестная незнакомка, тут их целых две, — все-таки мерзкий мужик. И стоит так близко, словно мы сто лет знакомы. Не успеваю ляпнуть какую-нибудь глупость, как моего плеча касается чья-то рука. Резко оборачиваюсь.

— Где ты бродишь столько времени? — совсем не доброжелательным тоном произносит Сережа.

— Я пешком поднималась. Лифта долго не было.

— Нужно было зайти с другой стороны, там их целых три, специально для посетителей.

— Вот-вот, я как раз хотел тоже самое сказать. Сергей, ты читаешь мои мысли, — вновь что-то тявкает мой лестничный знакомый.

— Так у тебя и мыслей не особо много, читать легко.

— Ой, ой, ой, вот только не надо мне снова завидовать, Сереженька.

— Знаешь, при таком малом количестве мыслей, тебя пора жалеть, а не завидовать. Ксюша, пойдем, — тянет ко мне руку Сережа.

— Стрельников, ну куда ты так торопишься, познакомь меня с этим прелестным созданием. Милая девушка, мы же так и не познакомились. Я Иван. Коллега и в скором времени начальник нашего уважаемого Сергея Александровича.

— И по совместительству Иван-болван. Ты не утруждайся, не придумывай достойные ответы. На сегодня твой мозг переработал. Ну, максимум можешь запомнить, что это Ксения-моя жена, — Сережа хватает меня за руку и тянет за собой.

— Вы не особо ладите. Мне он сразу не понравился. Что-то такое гадкое в нем есть. Он тебя подсиживает, да? А правда, что он станет твоим начальником?

— Слишком много вопросов. Не забивай голову ненужной информацией.

— Если мне интересно, значит она нужная.

— Окей. В ближайшее время этот болван действительно станет заведующим отделения. Надеюсь, я ответил на твой вопрос. А теперь присядь и не мешай мне.

Сама не замечаю, как мы оказываемся в просторной комнате. Присаживаюсь на удобный диван, осматриваю обстановку. Все довольно чистенько, нет никакого нагромождения. Столы с компьютерами, за один из которых присаживается Сережа. На столе фото Маши. Миленько, значит не такой уж он и бесчувственный, каким пытается показаться.

— Справа от тебя кофемашина. Если хочешь кофе нажимаешь на большую серую кнопочку справа. Не слева. Право это вот та твоя рука, на которой находится колечко.

— Я знаю, что такое право и лево! И как пользоваться кофемашиной тоже знаю. Прекрати делать из меня неразумного ребенка.

— Ага. Я передам это той кофемашине, которую ты изнасиловала у меня дома.

— Она изначально была сломана! Все, не хочу я никакой кофе. Делай свои дела.

— Слушаюсь и повинуюсь, госпожа. Ну, если боишься расхреначить еще один агрегат, завари чай. Там всего-то нужно надорвать этикетку, а на чайник ты умеешь нажимать, — подмигивает гад.

— Ты мало поиздевался над своим будущим начальником, решил продолжить на мне?

— Ни в коем случае. В разговорах с тобой я получаю истинное удовольствие. Разве ты не чувствуешь, что это не издевательство? И да, бахилы можешь снять. Формальность ты уже выполнила.

Оставляю без ответа все сказанное, ибо все равно проиграю эту словесную битву. Смотрю на него, и сама не понимаю, как же я могла так втрескаться в него. Злюсь и тут же об этом забываю, стоит только взглянуть на него. До чего же он красивый, статный. А этот белый халат на нем… Ух. Чертовски ему идет. Кто-то его видит каждый день, с девяти до шести. А кого-то он касается… Блин, так и хочется стать его пациенткой. И плевать, что придется лежать в ненавистной мне больнице. Это лучше, чем видеть его какие-то жалкие полчаса за ужином и завтраком.

— Чего ждем, дите? Пошли уже и прекрати витать в облаках. Давай лапку.

— Не называй меня так, — кажется, я схожу с ума, одновременно злюсь на него за дите и млею от лапки. Подумать только, лапка! А мне нравится. Тяну к нему ладонь и тащусь только от одного прикосновения. Такой теплый. Сильный.

— Мало ли чего ты просила. Перчатки надень, до машины еще дойти надо.

— Угу.

— Что угу? Надевай, давай. Руки как наждачная бумага. Еще и девушкой зовешься.

— Руки как руки. Тебе все не нравится. Хотя издеваться надо мной, видимо очень нравится, — вырываю ладонь и быстро шагаю к лифту. Как только двери лифта раскрываются, быстро захожу в кабину, не смотрю на него, хотя безумно хочется. А если взгляну, то и про наждачку забуду и прощу, нет, уж лучше стоять смирно. Закрыть глаза и главное рот.

— Не обижайся. И не хмурь лоб.

— А то что, морщины будут?!

— И это тоже. А вообще тебе просто не идет. Одевайся и про шапку не забудь.

Нехотя натягиваю на себя шапку, с перчатками посложнее, ибо они благополучно лежат дома. Убираю руки в карман, и так сойдет. “Наждачная бумага” значит, ну ничего, дома так омоложу руки, что с попкой младенца перепутает. Черт, опять дети и младенцы. Прекращаю думать о руках, когда прямо перед носом мне щелкают пальцами.

— Подъем, принцесса. Мистер лифт прибыл к пункту назначения. Где перчатки?