— Ты сейчас серьезно?

— Стал бы я шутить такими вещами?!

— Так может, я поэтому жру как слон?! С ума сойти, там двое детей. Мог бы и раньше сказать!

— Я выполнял твое желание.

— Плохо ты его выполнял. Неси мне сыр с плесенью и булочку с корицей. Две булочки! Не надо на меня так смотреть. Во мне живет два человека. Ладно, принеси только сегодня, и я обещаю прекратить.

— Ловлю на слове.

— И колбаски копченой прихвати. Нуууу, пожалуйста.

Последующие пять месяцев пролетели незаметно. И если бы не живот и зверский аппетит, я бы ничего не заметила. Правда, все, о чем я мечтала-поскорее родить, ибо постоянно спать на спине очень тяжело. Безумно хотелось лечь на живот. А еще, стыдно признаться, хотелось секса. Но с таким пузом в последние месяцы это было просто невозможно, да и Сережа даже не думал ко мне приставать. Надеюсь, занимался он ручными способами, а не тем, что делают многие козлы.

Роды начались раньше, предположительно на две недели, я жутко боялась, двойняшки и так маленькие, а тут еще и раньше. Правда, долго волноваться мне не пришлось, со слов Сережи “меня будут кесарить” опять-таки, стыдно признаться, но я была этому рада. Проснулся, а у тебя уже малышня на груди. Ну, так, по крайней мере, показывали в фильмах.

— Сережа, если я умру, обещай ни на ком не жениться и не приводить никого в дом.

— Обычно нормальные люди говорят, “дорогой, живи без меня дальше, позаботься о наших детях и найди себе хорошую женщину”.

— Еще чего. Только посмей, я тебя с того света достану.

— Прекрати нести чушь. Я буду стоять рядом у изголовья.

— Ну, хорошо, что не между ног. Я люблю тебя.

— Все, успокойся. Все будет хорошо. Люблю тебя.

— Сегодня не праздник, надеюсь, это не на прощание?

— Закрой уже рот, — целует меня в губы, и мы отправляемся в операционную.

Месяц спустя

— И все-таки удивительно, как из каких-то козявок могло получиться это?

— Козявок?

— Ну, сперматозоида и яйцеклетки.

— Элементарно.

— Ничего элементарного. Вообще все удивительно. Как это могло выйти из меня?

— Вообще-то ЭТО из тебя не выходило. Их из тебя просто вытащили.

— Ой, если честно я этому рада. Как это может выйти между ног?

— Может, ты прекратишь называть наших детей ЭТО?

— Ага. Ну, смотри какие они красивые. Не то, что большинство новорожденных: сморщенные, красные, глаза опухшие. То ли дело наши, красавец и красавица.

— Ну, так есть в кого.

— Это точно.

Это только сначала, кажется, что родил и все. Дальше все значительно сложнее. Бессонные ночи, пеленки, распашонки. Спасибо Сереже, что он не оказался типичным недопапашей. Несмотря на то, что он по-прежнему много работал, ночью вставал не меньше меня, а порой и вовсе чаще. Иногда мне казалось, что от усталости я скоро повешусь, но и тут мне помогали. Сначала Сережины родители приехали на целых три месяца, потом, на удивление, подключился мой папа. И только одна Маша жила беззаботной жизнью. Малышню она обожала, но в отличие от нас ночью спала.

— Что ты делаешь? — слышу сзади недовольный голос Сережи.

— Завязываю бант нашей дочери.

— Ей пять месяцев, какой к черту бант и куда?!

— На лысую голову, куда же еще.

— Ксюша, ты что издеваешься?

— Нет. Тетка на улице сказала, какие у вас прекрасные мальчики! Мальчики, представляешь?!

— И что? Надо хреначить нашей дочке бант? Может, сразу накрасим ей губы и проколем уши?

— Хм… А это хорошая идея. Точно, сережки в уши! Чтобы я без тебя делала.

— Ксюша!

— Ой, ладно. Подрастет и проколем. Но бант все равно будет. И на бант налеплю цветочек. Все, пойдем выгуливать наших деток.

— Выгуливают собак.

— Ой, не нуди. Бери коляску, я туфли надену.

— Зачем туфли?

— Чтобы быть красивой! Я как раз новую обувь купила, каблучки прелесть.

— Натрешь ноги — босиком пойдешь.

— Зачем? Я к тебе на ручки запрыгну или на шею сяду. А Маша коляску повезет, да, Машунь?

— Конечно!

Семь лет спустя

— Зачем ты отпустила Машу на вечеринку?

— А почему нет? Ей почти восемнадцать лет.

— Ключевое слово-почти! Узнаю, что с кем-то спит, убью, к чертовой матери!

— Сереж, ну прекрати. Спит она только с Жулей. Она умная и серьезная девушка, и не будет совершать глупых поступков.

— А причем здесь она?! Ты знаешь, что нужно отморозкам в ее возрасте?! Залезть в трусы, пару раз потрахать и все! И не надо мне втирать здесь про любовь!