Шрифт:
В этой главе появляются более сложные неологизмы, типа «разветвия» и «крыля» и продолжается работа с формой традиционного стиха, при этом в качестве наиболее удачного можно отметить текст «Цветы водосбора», относящийся к тому же году, что и «Вороблю!».
В последующих главах ощущается напряжённая работа по осмыслению своего места в мире, в кругу людей, жизнь которых связана с «курвой Москвой» и жизнью речи и слова, и выработке своей, сугубо индивидуальной поэтики, базирующейся на прививке к традиционному – с точки зрения сегодняшнего восприятия этого термина, – стиху некоторых приёмов из «суммы технологий» авангарда. Движущей силой этой работы является ожидание того, что в какой – то момент, говоря словами самой Елены Семёновой, «вдруг запоем на ином, нерифмованном, птичьем». Этот эпитет – «птичий» очень характерен для Елены Семёновой, недаром, говоря о любви, она придумала слово «вороблю». Видимо, именно в птичьем гомоне ей слышится нечто такое, что дает ключ к разгадке тайны окружающего мира.
Читая книгу Елены Семёновой, все время отмечаешь неологизмы, буквально рассыпанные по ее тестам и все более сложные по мере продвижения к той площадке, на кот о-рую ее привели стихи-ступени: «людскость», «кошкость», «невычесанность» и другие. Появляются короткие прозаические тексты – та, так называемая малая проза, которая сущ е-ствует на грани стиха и прозы. Среди сугубо традиционных стихов хочется отметить тексты «Бабочка», в котором говорится о жизни души, требуемой ей свободе и порождаемом ею поэтическом слове, и «Поцелуй» – пожалуй, лучший текст книги:
Поцелуй – это рыба, распластанная по слизистой рта,По внутренней стороне щёк, вдоль языка – от кончика идо корня,При этом под веками колеблется скорбная тень – Пьета?А на сердце отплясывают копытами норовистые кони.Поцелуй – это сумасшедшего рыбака шаг по неверному льду,Вёрткий угорь морозного дня, вывернутый наизнанку,Это пространство выскальзывает из-под ног на крутом лету,И не нащупать тревожной ногой- непослушливую тарзанку.Поцелуй – это склизкие камни на горной гремящей реке,Это пронзительный скрип, железистый вкус уключин,Это – трепетная- лань в глухих лугах застывшая в столбняке,Мир наш подноготный, сквозной, что вовремя не изучен.Это ожиданье – как в детстве шипучки, сладко талой воды,Это сорванная сосулька – щемящий вкус и шершавостьПли, как там ещё у Цветаевой – серебряный бубенец во рту,Это как будто только что было всё, и ничего не осталось.2015
Заключающий книгу текст «Я не поэт, я просто птичий грай…» – фактически манифест творческой личности, поэта, осознающего себя таковым в определенном, сложившемся к настоящему моменту качестве – стоящего на той самой площадке, на которую привели его построенные за годы творческого пути стихи-ступени. И вглядывающегося, вслушивающегося в окружающий его непостижимо таинственным образом устроенный мир, в данном случае – прежде всего, в птичий гомон. И испытывающего радость бытия и от соприкосновения с этим миром, и от испытания его тайнами, в том числе и преимущественно – путем отражения их в строчках стихов.
Людмила Вязмитинова
Глава I
Юности сладкая кома (1985–2006)
Девятый вал
Папе
1985
У Арбата
1987
Хранитель
В.Т.
1995
Смех в лесу
1996