Шрифт:
– Ни в коем случае! Она же потом на человеческую еду и не взглянет!
– Так это же прекрасно!
– Для тебя – да, а для бедняжки решительный шаг ко всяким болячкам. Я слышала, что от искусственного корма у животных камни в мочевом пузыре появляются!
– Бред какой!
– Правда, это если только дешёвый корм покупать… – задумчиво потёрла ухо Ленка.
– А на дорогой мы пока не заработали, правда, милашка? – я подмигнула кошке. – Значит, будешь жрать то, что дадут! Как думаешь, Лен, бутерброды с колбасой подойдут?
– Ей нужно кашку варить, супы разные, рыбку можно…
– Ага, щаз, разбежалась! Я и себя-то не часто рыбой балую, хоть люблю её страшно, а уж для какого-то рыжего заморыша…
– Коты без рыбы тоже жить не могут, хотя в больших количествах употреблять не следует, конечно… Слушай, а ведь вы с киской похожи!
– Любовью к рыбе?
– Да нет! Хотя и этим тоже. Внешне похожи, вот честное слово!
– Ты что, мать, ослепла? – возмутилась я. – Я, по-твоему, рыжая, что ли?
– Рыжая – не рыжая, а всё-таки явное сходство на лицо! И чем больше на вас смотрю, тем сильнее в этом уверяюсь!
– Ты это слышала?! – с негодованием обратилась я к кошке. – И как тебе это нравится, а?
– Мя-я-у!
– Вот и я говорю, ересь полнейшая!
– Тань, а, Тань! – Ленка изумлённо покрутила головой. – Я тебя не узнаю…
– Да я сама себя сегодня не узнаю… Но вообще-то, – спохватилась я, – эта красотка нужна мне для дела!
– Для какого? – Ленка затаила дыхание.
– Вот для этого! – я потрясла перед её носом тетрадкой.
– Будешь опыты на ней ставить? – ахнула подруга.
При этих словах кошка, будто поняв человеческую речь, попятилась назад.
– Ты что! На это даже я не способна! Так, сейчас я поставлю чайник и за кружкой горячего чая с плюшками поведаю о наших с тобой дальнейших планах! Что было, что будет и чем сердце успокоится…
Глава 6
– Ты всё проверила? – в который уже раз спрашивала Ленка дрожащим от волнения голоском. – Ничего не упустила?
– Упустила! – зловеще прошипела я.
– Что?? – Ленкин нос стал похож на ошпаренный помидор.
– Твой дурацкий характер, блин! И надо было мне такую трусиху в помощницы брать! Где моя интуиция была? Лучше бы я Петровну попросила, честное слово, и то больше толка было бы!
– Ну, Та-а-ань! – Ленка выпрямилась. – И ни капельки я не боюсь! Просто нервничаю, всё-таки я впервые в такой ситуации…
– А я, можно подумать, всю жизнь этим занималась! Вон, у Маньки поучись, сидит и в ус себе не дует! Сфинкс просто!
– Ей-то другая роль досталась.
– Ещё неизвестно, кому больше повезло, нам или…
Договорить мне не удалось – в дверь позвонили, и мы с Ленкой, одновременно вздрогнув, в ужасе уставились друг на друга.
– Ещё не поздно отменить… – прошептала я, в мгновение растеряв былой пыл.
– Только через мой труп! – храбро заявила Ленка и сделала шаг к двери. – Господа артисты, по местам! Представление начинается!!
Спустя пару секунд помещение заволокло тьмой – это Ленка нажала на выключатель, выходя из комнаты. Я затаила дыхание, бормоча про себя все проклятия, какие знала. К горлу подкатывала тошнота…
Не знаю, сколько времени мы с Маней просидели в темноте. Мне показалось – вечность. Из прихожей доносились шепчущие голоса, шорохи, мне всё время казалось, что вот сейчас мои мучения, наконец, закончатся, но они всё длились и длились, конца и краю им не было. В комнату никто не заходил, и уже стали проясняться предметы, знакомые и неузнаваемые в сумраке вечера. Вот мой старенький диван, накрытый роскошным покрывалом, которое ещё сегодня утром пряталось в закромах Ленкиного дома. А вот стол, за которым когда-то покойный батюшка совершал свои махинации и который до сей поры так и оставался стоять в его комнате. Но только не сегодня! А то, что лежало теперь на круглой столешнице, могло привести моего дорогого родителя в исступление – если бы только он дожил до этого чудесного мига…
Но всё когда-нибудь заканчивается – пришло к концу и томительное ожидание. Тихонько скрипнула дверь, и на пороге появились две фигуры – худая Ленкина и высокая какой-то женщины. Моя спина покрылась потом, а у Маньки участилось дыхание и нервно дёрнулся хвост.
В следующее мгновение случилось чудо – взорам вошедших предстал шар, вспыхнувший вдруг в темноте комнаты и осветивший круглый стол, сияющую синим атласом человеческую фигуру и изящный профиль маленького существа, восседающего по центру столешницы.