Слежу за его взглядом и чувствую, как к щекам приливает краска стыда. По воде плавали кровяные и белесые разводы.

— Что это за место? — спрашиваю, чтобы хоть немного снять напряжение. — Сауна?

— Квартира, — ворчит он и идет, очевидно, спускать воду, потом мельком осматривает мое обнаженное тело, так что хочется прикрыться. — Одевайся, отвезу тебя в общежитие.

Сердце ухнуло вниз. Не то, чтобы я рассчитывала на нежность, или предложение совместного проживания, но и подобной грубости не ожидала.

— Почему, — только и спросила и стала следить взглядом за переплетением рисунков начинающихся от предплечья обвивающих половину мускулистой спины и покатой груди.

Мне захотелось провести пальцем по каждой линии, понять рисунок, понять человека.

Что он от меня хочет? Почему привез сюда, а не переспал в машине, зачем заботился, чтобы первое проникновение было почти безболезненным, а теперь отправляет как проститутку обратно.

— Если ты останешься, то вряд ли сможешь завтра собрать ноги, — говорит он без улыбки и я невольно опускаю взгляд вниз туда, где вздымается суть качающийся член, который, как и хозяин, своим объектом выбрал меня.

И я киваю. А что мне остается? Одеваюсь под его пристальным, проникающим под кожу взглядом. Раздражает ей богу. Определился бы уже!

— Может быть, ты перестанешь смотреть на меня, как на блюдо на своем столе! — как дура срываюсь на крик, чувствуя как от сковавшего внутренности напряжения мозг уже кипит.

— Нет.

Вот так. Простой ответ на сложный вопрос, но его хладнокровие заражает и меня. И, как мне его понять, как понять свои чувства, которые рядом с ним кричат?

Так же сильно, как мое подсознание, которое готово, кажется, запечатлеть его высеченное из камня лицо в деталях.

Не знаю зачем. Просто мне кажется, что когда он наиграется, мне только и останется что вспоминать.

Слезаю с мотоцикла. Руки дрожат. То ли от быстрой езды, то ли от близости любимого мужчины. Отдаю шлем, не спуская глаз со стекла его защиты на голове, в котором вижу помятую себя, но знаю, что он тоже смотрит.

— До завтра, Василиса, — только и говорит он, перед тем, как нажать педаль газа и рвануть вперед, разрывая тишину ревом мотора, разрывая мое сердце безразличием.

«Не влюбляйся Василиса», — требовал он перед тем, как взять мое тело и превратить его в свою личную собственность.

— Поздно, — шепчу я ему запоздалый ответ. Слишком поздно.

Обманывать себя, самое худшее, что может делать человек. Но Данила был уверен, что знает себя и свои желания.

Он был уверен на стопятьсот процентов, что сейчас идет за педиком и Таней чисто, чтобы поржать. Он просто убедится, что этот придурок врет, и член его хрен поднимется на бабу. Таня была безотказной, правда большей частью сама любила трахать парней, именно поэтому он ее и выцыпил перед её уходом домой.

Если у Паши не встанет, она сама его трахнет, а Данила посмотрит. Будет наслаждаться унизительным представлением, и тем резиновая елда будет заходить в тощую задницу.

Ему конечно плевать, но надо же убедиться, что поручение Макара выполнено в полной мере. Не может же он такого «золотого» человека оставить без шлюшки. Как-то не по людски получится.

Паша конечно скромник. Таня прошла в вип комнату, как к себе домой, сразу скинула майку на один из бархатных, бордовых диванчиков, стянула юбку и отбросила её в сторону столика с напитками.

К нему-то и подошел Паша, чтобы накатить виски. Предложил Даниле, но тот лишь насмешливо покачал головой и уселся так сказать в зрительном зале на первом ряду, чтобы узреть весь позор охреневшего парня.

Пришел он значит, взглядом Данилу нашел и прожигал пол вечера. Он, что реально думал, что нормальный мужик на это отреагирует, что подмигнет, или может в вип комнату утянет? Идиота кусок.

Данил ненавидел педиков. Его отчим был таким. Когда умерла мать, именно он взял его на воспитание и мальчик ревел в подушку, слыша через дверь оргии, которые устраивал «папаша» Чуть подросши, он сбежал, но был загребен за воровство и посажен в тюрьму для несовершеннолетних.

Будучи блондином с очень яркой внешностью он часто замечал на себе сальные взгляды отчима, но это было ничто по сравнению с поползновениями уродов его блока.

Ему пришлось зубами прогрызать пусть к своей заднице и многое решило убийство одного из главарей. Случайное конечно, но после этого к Даниле никто не подходил.

А когда он вышел, то судьба ему благоволила. Знакомство с Макаром ему помогло и он понял, что есть нормальные мужики и именно таким он хотел быть. Нормальным!

А это. Ну что это за трясущееся перед голой бабой чмо. Стоит, мнется, даже не смотрит на Танькины сиськи. Нормальные кстати сиськи.