– Т-т-ты, – прошептал Лиций, – т-т-ты меня п-п-подставил.

– А еще ранее ты меня предал. Но не бери в голову, это была не месть. И не смотри так на меня, Лиций, будто привидение увидел. Ты ведь точно слышал о смерти Серга, так? Вот теперь мы квиты. За нее не бойся, – указал я на бессознательную Рис. – Ей будет не до тебя.

– Н-н-но что теперь? – спросил зверолюд.

Я оглядел смертных. «Коты», «ящеры», парочка «псов» и «крокодил». Именно подобный интернационал мне был чрезвычайно на руку. Я знал, что подвиды друг с другом редко уживаются. Рано или поздно они разбредутся по своим стоянкам и поселениям.

– Те, кого вы сегодня видели, мы называем тварями. Они порождения чужой, враждебной нам вселенной. С ними нельзя договориться. Их бесполезно подкупать. И тем более умолять. Рано или поздно они прорвутся через Атрайн и начнут путешествовать по мирам, поглощая один за другим. Расскажите своим сородичам, все, что вы сегодня видели. Каждому, кто считал, что их это не касается. Поведайте, как погибли ваши друзья. Как были убиты представители других рас. И как уничтожали Вратарей. Еще ничего не закончено. Это оказалась лишь одна из битв. Которую мы проиграли.

Больше мне нечего было сказать. Поэтому я перехватил поудобнее Рис и отправился в Ядро.

Если после поражения боец чувствует себя нормально, то либо он равнодушное полено, либо подлец. Несмотря на низкую эмоциональность, все Вратари под моим началом были подавлены. Троуг, как новоиспеченный представитель нашего славного братства, и вовсе места себе не находил. Он мерил широкими шагами башню, бросая на Братьев сердитые взгляды, и периодически говорил одно и то же.

– Мы должны вернуться. Они же все там погибнут.

– Ради чего, чтобы погибнуть тоже? – холодно спросил я его в очередной раз.

– Но что тогда делать?

– Ждать… И надеяться на рассудительность Братьев.

Если честно, в этом у меня были определенные сомнения. Основная часть Вратарей славилась своей дисциплиной. Умри, но приказ выполни, все для фронта, все для победы, превозмогание и самопожертвование наше все. В общем, лозунгов можно было придумать целую кучу. Даже в корне несогласный с Ворчуном Арей не осмелится своевольничать. Это я и Братья под моим началом паршивые овцы. Паршивые, зато живые. Поэтому нам оставалось лишь надеяться на благоразумие Агонетета. Хватит ли ему ума не жертвовать всеми ради собственного тщеславия? Или он будет сражаться до последнего, невзирая множество погибших?

Бережно уложив Рис, я ушел на самый верх башни. На матрице было невероятно тревожно и именно сейчас не хотелось никого видеть. Что будет, если останутся лишь мои подопечные? Сможет ли кучка Вратарей осуществить задуманное? Если честно, в этом я не был уверен. Как бы не относился к Ворчуну, в ближайшем будущем он нужен Ядру не меньше, чем сумасбродный Седьмой. И только тогда имело смысл осуществлять все затеянное. Иначе можно даже не пытаться.

И тем беспокойнее мне было стоять наверху, разглядывая пустой замок. Время растянулось подобно горячей патоке. Секунды превратились в минуты. А ветер, проникающий почти везде, возвращался обратно и шептал мне в лицо: «Пусто». Вратарей не было. Они остались там.

Захотелось вновь отправиться в Атрайн, не обращая внимание на грозящую опасность. Чтобы посмотреть, удостовериться лично. Но впервые в жизни я жестко подавил свое любопытство. Не из-за страха за собственную оболочку. Мне казалось, что я не смогу увидеть поле боя, полное трупов, в смерти которых виноват был в том числе Инструктор Седьмой.

И когда отчаяние охватило уже окончательно, когда мысли возникали лишь о том, что сказать ожидающим меня Братьям внизу, на портальной площадке появилась могучая фигура. Со смятым наплечником, заляпанным белесой жидкостью и стекающими жирными каплями, с выставленной перед собой рукой. Оружия у Вратаря не было и, казалось, переместился он в самый последний момент. Тот, который предшествовал возможной смерти.

Только я подумал, что это дезертир (собственно, мы были такими же), как один за другим из Атрайна стали вываливаться Братья. Находились они в разной степени целостности, но всех объединяло одно – гнетущая эманация проигрыша.

Возвращались только Братья. Я не увидел среди них смертных, которых бы спасли Вратари. Что это означало? Обыватели и Ищущие в Атрайне мертвы. Братья держались до последнего. И вряд ли кто-то мог их осудить за отступление. Они выстояли столько, сколько не должны были.

Вратарей появлялось все больше и больше. Рядовые приходили в одиночку, Инструкторы, как правило, притаскивали на себе парочку тварей. Возможность по рангу перемещать различные формы жизни играла на руку иномирцам. Хотя с теми тут же безжалостно расправлялись, так что еще огромный вопрос, кому повезло.

К собственному удовлетворению я заметил, что все Старшие живы, включая троих «новеньких», из Проснувшихся Это существенно упростит наше будущее противостояние. Теперь на счету каждый Вратарь. С удовольствием и громадным облегчением я заметил полуживого Охотника. После обратной инициации его оболочка стала слабее, но выдержала напор иномирцев. А, может, ему наконец-то улыбнулась удача. Как и всем, кто сейчас представал перед моим взором.