«Камрези», не в силах терпеть подобную наглость, решается дать негодяю достойный отпор и с этой целью созывает своих «подданных», возбужденных содержимым тыквенных сосудов и готовых хоть сейчас ринуться в бой. «Бунтовщики» в ответ окружают мятежного вождя. Две враждебные группы яростно бряцают оружием. Воины, словно герои Гомера, вызывают друг друга на поединок.

Слышится барабанная дробь. Это тамбур [9] задает ритм вступающим в схватку бойцам. В такт музыке противники, беспрерывно горланя гнусавыми голосами, постепенно сближаются и, сойдясь лицом к лицу, смешивают свои ряды и, высоко подскакивая, начинают кружиться в неистовом вихре. И так до тех пор, пока их правители не подают сигнал, по которому воины останавливаются, выстраиваются в одну линию и замирают.

Утомленные выполненными в исключительно высоком темпе телодвижениями, недавние враги, чтобы взбодриться, в очередной раз рвутся к сосудам, вновь наполненным вожделенным эликсиром, и дружно, в мирном единении, приступают к возлияниям.

Количество поглощаемого лицедеями спиртного вызывает у зрителей постоянно растущую тревогу. Участники сценического представления, все без исключения, смертельно пьяны, о чем можно только сожалеть, поскольку как актеры они очень интересны и по-настоящему талантливы: вызывают изумление их выразительная мимика, ритмичность движений, правдоподобие создаваемых образов.

После краткого перерыва противники сходятся опять. Их громогласные крики оглушают зрителей-европейцев, соплеменников же повергают в безумный восторг.

Несмотря на опьянение, движения актеров все более усложняются. Головокружительным прыжкам черных лицедеев позавидовали бы даже профессиональные акробаты, и можно только удивляться тому, что они, безудержно размахивая в этой круговерти боевым оружием, остаются невредимыми.

И все же, увы, на глазах у зрителей развертывается ужасная драма. Каркоанс настолько входит в роль — вероятно, под влиянием хмельных паров, что копье его насквозь пронзает бедро «монарха». Из раны течет алая струйка. Бедняга жалобно скулит. Царек же, окончательно лишившись рассудка при виде крови, энергично взмахивает копьем и бьет противника в живот. Раздается истошный вопль. Актеры и зрители кидаются к умирающему. И только шарманка продолжает невозмутимо наигрывать мелодию песни «Ах, какие у него сапоги!».

Ибрагим хватается за голову: подобное никак не входило в его планы. Ведь убитый — раб весьма ценный: подручный Махмуда-бея выложил за него кругленькую сумму и собирался забрать приобретение с собой в Маскат [10] . Вскочив на сцену с револьвером в руке, лиходей намерен жестоко поквитаться с победителем. Однако Каркоанс обещает турку двенадцать бивней слона, и конфликт улаживается.

Представление заканчивается раньше времени. Но зрители-туземцы не ропщут: они никогда еще не испытывали такого наслаждения от игры своих актеров, как сегодня.