— Вас не должно быть в спальне моей госпожи в столь поздний час! — заслонив меня от чужих взглядов, закричал Ориан, за что был немедленно атакован стражами.

Ориан отскочил, умело избежав опасного удара. Стражи, повинуясь нетерпеливому жесту секретаря, попытались быстро обездвижить воина, однако это оказалось сложной задачей. Ослепленные вспышками света, они становились бессильными. Точными ударами Ориан сшибал с ног одного за другим. И все же внезапный удар Валтора настиг его. Фокусы со светом не произвели на Валтора никакого эффекта, и он резко оборвал бой.

Двое крепких ребят скрутили Ориана, едва не вывернув ему руки. Он попытался вырваться, но парни силой вдавили его лицом в пол.

— Вы не имеете права так поступать с друзьями будущей королевы! — вступилась я и под тяжелым взглядом нависшего надо мной Валтора натянула на нос одеяло, словно оно могло меня защитить. — Вы даже не сказали мне в чем его обвиняют?

Валтор сдернул одеяло и, схватив за запястье, выдернул меня из кровати.

— Не его. Вас обвиняют в проникновении на закрытую территорию.

— Что вы такое говорите, господин секретарь?! — воскликнула я. Мне в полной мере удалось передать состояние возбуждения, растерянности и беззащитности, которое охватывает человека, который слышит в свой адрес столь «неожиданное» обвинение.

— А вот и доказательства… — с этими словами он оголил мои запястья.

Взгляд его упал на белую кожу.

— Но это нелепо! — воскликнула я, отчаянно пытаясь сдержать улыбку. Неудача Валтора хмельной сладостью легла на сердце, однако эта сладость обернулась полынной горечью, когда Валтор, чуть подавшись вперед, могильным взглядом пригвоздил меня к месту, и я почувствовала, что выдала себя. Я сама развязала ему руки, и он уже не видел другого выхода, как довести начатое до конца.

— Морок, — сверкнув зубами, предположил он и, разорвал ткань на моей груди.

— Что… что вы делаете? Да как вы смеете?! Небесные покарают вас!.. — вопила я, отбиваясь, что было сил.

Давно утративший человечность, он черпал силу из моего страха, а жалкое сопротивление его просто забавляло.

Следом за платьем на пол полетела разодранная сорочка. Тело прошиб озноб. Холод его пальцев на моем теле рождал отвращение. Сознание мутилось. Чтобы не видеть вздувшиеся от напряжения вены на лбу Ориана и каменные лица стражей, коленями придавивших его к полу, я зажмурила мокрые от слез глаза и начала неистово читать молитву. Слова звучали тихо, но быстро. Постепенно они стали смирять тревогу, помогая перешагнуть через хаос в моей душе и перетерпеть это унижение. Впервые я почувствовала, что молитва приносит пользу. Когда угасло эхо последнего слова, я открыла глаза и не смущаясь проследила за блуждающим по моему телу взглядом Валтора.

Он никак не мог понять, почему моя кожа чище и белее снега.

Он был уверен, что скинув с монахини ночное одеяние, найдет амулет, призванный скрыть от посторонних взглядов жутких тварей. Он сам поместил их в ловушку и лично установил ее в северном крыле. Гибрид татуировки и призрака гигантской сколопендры, попадая на тело жертвы, оживал. Паразитируя на жизненной энергии, он рос до тех пор, пока не убивал своего носителя. Этого времени с лихвой хватило бы королю для допроса. Однако… амулетов с мороком на мне не оказалось. Не было на мне и созданных им гибридов. Но ловушка сработала! И она пуста! Он отчетливо помнил мой крик. Эхо, ставшее отголоском боли пронеслось по дворцу, всполошив даже лошадей на конюшне…

— Ваша выходка достойна порицания, — безучастным голосом начала я. — Вы выставили мое тело на обозрение воинов и существ бестелесной природы. Вы не только пошли против моей воли, унизив меня, но и разбудили во мне воспоминания о грешном прошлом. Зачем? Молчите?.. Вам нечего сказать? Тогда извольте оставить меня одну. Мне предстоит долгая ночь в молитвах. И отпустите Ориана. Воин исполнял свой долг и вам это хорошо известно.

Не проронив ни слова, Валтор со своими прислужниками покинул мою келью, однако он намерился любыми способами вывести меня на чистую воду. Сегодня удача была на моей стороне. Я поднесла руку к лицу и, повернув ее к себе внутренней стороной запястья, стерла иллюзию идеальной кожи. Скинула маску с лица и с шеи, где чувствовала болезненную пульсацию от ожога.

— Пора завязывать с приключениями, — сказал Ориан, укутывая мои плечи покрывалом.

— Нужно сжечь платье и уничтожить магический след, пока его не разглядели, — мой голос показался мне чужим.

— Мы не можем просто сжечь его. Уверен каждый твой наряд на счету, а он только и ждет, когда мы оступимся.

Я закрыла глаза, пока еще плохо представляя как мне избавиться от обожженного, вдобавок ко всему, разорванного платья.

— Что-нибудь придумается, — обнадежил Ориан. — Сейчас тебе лучше отдохнуть.

Через силу улыбнувшись, я не выдержала и уронила голову ему на грудь. Он не спешил разрывать объятия, а я не спешила менять тепло его рук на холодную постель.

Горный хребет горел, объятый огнем восходящего солнца.

Распущенные волосы касались обожженной кожи, и боль страшно угнетала. Губы пересохли, воздух казался невыносимо горячим. Тревога и боль стали моими верными спутниками на эту ночь — и если одна точила душу, то другая терзала тело.