– Удивительно! Здесь так светло, хотя нет ни одного окна, – лениво покусывая инжир, заметила я.

– Это из-за расположения «раковин», – прокомментировал Фиц.

Вдруг мне показалось что зеркало, возле которого мы сидим, поманило меня. Немного развернув стул для удобства, я отвела руку в сторону и пошевелила пальчиками. Поверхность гигантского стекла осталась слепа к моим манипуляциям. Что за глюк, неподдающийся логике?

– Солнце, что ты делаешь? – поинтересовался парень, наблюдая за моими движениями.

– Пытаюсь хоть чем-нибудь отразиться, – тут же ответила я.

Должно быть, я выглядела смешно, однако Фицион смотрел на меня, испытывая совершенно другие эмоции. Так близкие склонны смотреть на своих умалишенных родственников: с долей снисхождения, непонимания, и, конечно же, беспокойства, когда уступая своей одержимости, больной вновь ускользает за грани реальности.

– Ты это серьезно?

Я мило улыбнулась.

– Конечно, нет!

– Тогда поспешим, до начала пары мне нужно успеть решить один вопрос.

Я кивнула, поднялась и, протянув руки к подносу, тихо бросила:

– Я еще до тебя доберусь, зеркало!.. Фиц, ты меня пугаешь! Что у тебя опять с лицом?

Тихим стуком поднос Фициона вернулся на стол, парень приблизился ко мне вплотную и впился взглядом.

– Фи-иц, ты меня пугаешь! – повторила я, утопая в малахитовой зелени его глаз.

Некромант протянул сначала одну руку и коснулся вьющегося локона, потом вторую и медленно развернул меня спиной к себе.

– Что это? – низким голосом выдохнул он.

– Зеркало!

– Это? – он развернул меня к соседнему гиганту.

– Зеркало.

– Хорошо, это? – вновь легкое давление на плечи развернуло меня.

– Ну, и долго ты будешь меня волчком вращать?

– Это… не смешно, – прошипел на ухо Фиц, перекидывая мою копну вьющихся волос на грудь.

– Что же это, если не зеркала?

– Картины…

– Если это картины, опиши хоть одну?

Фиц решил начать с зеркала в оправе из костяного скелета змееподобной твари.

– На этой изображен заброшенный погреб. На стене перекошены рога, на полу осколки и почерневшие пятна крови. Правее: покореженные винные бочки, которые опоясывает ржавый металл. Деталей немного, но каждая из них призвана угнетать и подавлять. Хочешь, я опишу каждую картину?

– Давай, но позже. Сейчас меня интересует только одна, – схватив Фициона за руку, я подвела его к зеркалу, пронизанному сетью трещин.

– Что здесь?

– Серьезно? Ты действительно не видишь? – сводя брови к переносице, спросил некромант.

– Нет…

– Гибнущее дерево, опутанное паутиной. Она преграждает доступ солнца, высасывает из него его силу.

– Фиц, обрати внимание на раму.

– Царство мертвых… Оправа вполне соответствует содержимому.

Взглянув на Фициона, я на мгновение задумалась, как же донести до него то, что вижу я.

– Для тебя это картина, а для меня зеркало. И оно определенно что-то скрывает. Фиц, что бы это ни было, но оно не пустое.

– Я могу коснуться картины силой… – неожиданно предложил Фиц.

– И что это нам даст? – тут же оживилась я.

– Если картина имеет отношение к воскрешению или призыву, я это почувствую, – сказал Фиц и протянул руку к стеклу. При этом он смотрел на меня с насмешливой улыбкой на губах.

– Боишься?

– Нет, – хмыкнула я, складывая руки на груди.

– Кого ты обманываешь? Я с ума схожу от запаха твоего страха…

Я возмущенно открыла рот, но не найдя что сказать, тут же его закрыла. Под ладонью некроманта едва ощутимо задрожал воздух. Незаметный, осторожный всплеск разрушительной энергии мелкой волной прокатился по зеркалу и стих. Фиц опешил. Нечто помешало ему пробить «холст», но отступать он не собирался, наоборот, в его глазах уже зажегся опасный огонек. Мои слова больше не казались ему нелепой выдумкой. Я же все больше убеждалась, что сила некроманта связана с этим зеркалом.

Сделать вторую попытку Фиц не спешил. Он дождался, когда опустеет близстоящий столик и спустя несколько секунд ему удалось, на свою беду, разорвать невидимую защиту. С широко раскрытыми глазами я следила, как гигант поглотил темную энергию. Всего мгновение понадобилось потревоженному духу зеркала, чтобы перекинуть свою армию вездесущих клещей с мертвого дерева на живую плоть. Пальцы Фица окутала липкая паучья сеть, затягивая их в свою толщу. Мельчайшие клещи, неразличимые глазу поодиночке, но пугающие в одной единой массе, стали вбирать в себя силу некроманта. Уродливые раны, испещряющие поверхность зеркала, начали медленно затягиваться, заживать.