– А ты прекращай строить глазки американскому упырю, - ворчу в ответ, держа руки на подлокотниках и не дотрагиваясь до Катерины, хотя безумно хочется прижать ее к себе.

Но, боюсь, в порыве своего гнева снова сделаю больно. Тогда уж точно обидится и накажет меня своим очередным бредовым желанием. Походы по магазинам я еще выдержу, а вот, к примеру, отпустить ее одну к Вилли или какому другому представителю мужского пола – это выше моих сил.

– Я люблю только тебя, - Катя проводит пальцами по моей щеке, и злость куда-то мигом испаряется. Как будто ее и не было вовсе, а я пять минут назад не пытался сорваться и что-нибудь отчебучить.

– Будешь наказана, - шепчу ей на ухо и уже не сдерживаю своих желаний, обнимая осторожно жену за талию и прижимаясь телом к ее груди.

– Сильно? – она приподнимает одну бровь, заглядывая мне в глаза.

– Как получится, - фыркаю в ответ с улыбкой на лице, потому что ее слова, как бальзам на мою израненную душу.

– Вишневский, я иногда с тебя поражаюсь, - моя жена тяжело вздыхает и легонько мотает головой из стороны в сторону. – Ты, - делает паузу, - самая большая загадка природы для меня.

– Это еще почему? – в моем голосе звучат нотки удивления, и я не свожу взгляда с вновь усмехающейся супруги в ожидании ее ответа.

– До сих пор не могу понять, как в тебе, - аккуратно дотрагивается пальчиком до моей груди, - сочетаются столь разные качества одновременно. Десять минут назад отдал мне целое состояние, затем, не стесняясь никого, хотел заняться со мной любовью, а спустя минуту метал искры и приревновал к какому-то хмырю. Вот как такое может быть, объясни, - она смеется, продолжая обнимать меня за шею. – Я не понимаю.

Если честно, то я и сам не понимаю, как такое может быть. Я ревную не потому, что не доверяю своей жене, а просто меня бесят похотливые взгляды многих мужиков в ее сторону. Это моя женщина, и нечего на нее пялиться. Все ее прелести принадлежат мне по закону, и я никому не позволю даже взглядами “дотрагиваться” до Катерины.

Вот такой я противоречивый, и ничего не могу с этим поделать.

– Надеюсь, ты строила ему глазки исключительно из-за интервью? – к концу своего вопроса замедляю речь, наблюдая, как моя супруга кривится.

– Иногда мне хочется треснуть тебя чем-нибудь тяжелым, - сжимает пальцы вокруг моей шеи и делает вид, что душит. – Как вообще тебе могло подобное в голову прийти? Просто, - делает паузу, снова обнимая меня, - он в жизни намного красивее, чем на фото, вот я слегка и растерялась от неожиданности.

– Видел, как ты “растерялась”, - целую ее в шею, но она отстраняется от меня. – Кажется, мы на чем-то остановились?

– Кажется, кто-то плохо себя вел, - копирует мою интонацию и встает, поправляя кофточку.

Приходится лишь тяжело вздохнуть и снова положить руки на подлокотники, так как из-за Вилли, будь он неладен, сегодня я лишился своего законного десерта.

– И куда ты собралась? – откидываюсь на спинку стула, наблюдая, как Катя забирает свою сумку и движется в сторону выхода.

– Иду тратить твои миллионы. – Поворачивает голову назад и посылает мне ехидную улыбку, от чего я усмехаюсь.

– А вечером…

– А вечером, Вишневский, ты будешь наказан, - отворачивается и шествует к двери, виляя на ходу своей очаровательной попкой.

Как же этот долбанный америкашка не вовремя появился – какого удовольствия меня лишил, засранец! Ладно, подожду до вечера, когда нам с Катей точно никто не помешает.

– Но в субботу мы никуда не пойдем! – кричу жене вслед, а она останавливается прямо на пороге и снова поворачивает голову в мою сторону.

– Пойдем! – выдает довольно громко, не отводя глаз.

– Нет!

– Да!

– Тебе будет это очень дорого стоить, - теперь настает моя очередь расплываться в улыбке.

– Тогда придется сегодня купить безумно дорогое нижнее белье, - произносит томным голосом и посылает мне воздушный поцелуй. – Не скучай, пупсик!

Разворачивается и выходит из кабинета, плотно закрывая за собой дверь.

Да, сегодня меня ждет незабываемый романтический ужин (эту часть вечера я беру на себя), а также страстная ночь любви. И, конечно же, расплата за Вилли, мою ревность и пупсика! Даже боюсь представить, как фантазия посетит мою многострадальную голову.