— Но… но… — забормотал Кантор. — Разве это все?

Одем усмехнулся и взял посуду, чтобы отнести в рукомойник.

— Преданность правильному авторитетному лицу — вот все, что имеет значение, сынок.

— Но я не помню, чтобы вы обучали меня хоть чему-либо связанному с Применом.

При этих словах Одем запрокинул голову назад и засмеялся. Нази, стоявший на улице, заревел в ответ.

— Тогда как бы ты узнал об этом?

Этот подкол вызвал воспоминания, песни хвалы, песни благодарения, рассказы о предках, слово здесь и слово там. Все что делали Ахма и Одем отражало их преданность. Он воспринял эту идею, не читая книг и не случая лекции. Он знал, кому он должен быть предан.

3. Мир драконов

Кантор принес дрова и положил их между двумя широкими дубовыми стволами. Перед ним возвышалась стена из грубой древесины. Этого должно быть достаточно, чтобы согревать их всю зиму. В течении этой бесконечно-тяжелой недели Одем помог Кантору начать собирать эту гору дров. Кантору пришлось признать, что им необходимо запастись к зиме для Ахмы, в противном случае они бы обесчестили кодекс ходоков между мирами. Кантор принял мудрое решение не упоминать о том, что зима наступит только через несколько месяцев. В конце концов, это дело выманило старика из его тихого жилища. Он удалился, бормоча о своем уходе от дел.

Молодой ходок между мирами замер, когда увидел открывающийся портал. Сквозь отверстие он мог видеть другой мир. Там он заметил дракона, пролетающего над густым хвойным лесом. Он бросил свой груз и рванул к дугообразному порталу. В этот же момент Том выполнил свой долг, преградив Кантору путь к порталу.

Раздражительно вздохнув, Кантор остановил свой порыв к приключениям.

— Я знаю, Том. Я готов отправиться туда один, но прежде должен получить разрешение.

Пес сидел с открытым ртом и свисающим языком, по-собачьи оскалясь. Кантор подошел, присел рядом с псом и крепко потрепал его за уши и шею. Пес был ему как брат, старший брат, который всегда присматривал за Кантором с тех пор, как тот научился ползать.

С ранних лет, Кантору были интересны бреши в стенах, деревьях, участках местности, озерах и домах, в которых были видны образы далеких земель. Он пытался пройти через порталы, когда они появлялись, прежде чем они захлопывались. Но единственная задача Тома, когда малыш ползал, была держать его на этой стороне сводчатых порталов. Когда Кантор научился неуверенно шагать, Том приводил его обратно к Ахме. Когда Кантор научился бегать, Том превращался из собаки в дракона и налетал на мальчика, чтобы захватить его прежде, чем тот проскользнет в другой мир.

Все последующие года Том охранял Кантора от собственной любознательности. Они много раз посещали другие миры, но только вместе с Ахмой или Одемом.

Если легенды верны, Кантор был рожден где-то в другом месте. Некий деревенский мудрец узнал в малыше будущего ходока по мирам. Этот караульный уведомил об этом Гильдию, и она отправила вестника прийти за мальчиком и доставить его наставнику. Он никогда не узнает о своих настоящих родителях и даже о том, в каком мире он родился. Но это не имело значения. Он любил Ахму и Одема, как если бы они были записаны как его родители. И Дайрин был его домом.

Пес и мальчик услышали заливистый смех Ахмы, когда она поднималась по тропинке, возвращаясь из деревни.

— Иду, иду, — крикнула она. — Пришло время тебе пройти через портал самому, Кантор. Тебе нужно будет найти себе дракона, поэтому подожди еще немного.

Кантор пробежал по тропинке и крепко обнял Ахму, подняв ее над землей и закружив.

Она похлопала его по плечу свободной рукой.

— Поставь меня на землю, глупый болван! Где твое уважение к старшим?

Он вернул старушку на землю и громко чмокнул ее в морщинистую щеку.

— Мы должны спешить! — сказал он, указывая на хижину позади. — Он может закрыться в любую секунду.

Она шла рядом с ним, слушая его объяснения о портале, который открылся пару минут назад.

— Он будет открыт, когда мы доберемся туда, — произнесла Ахма своим хрипловатым голосом. — А если нет, то вскоре откроется другой. Осознаешь ты это или нет, но ты привлекаешь их своим присутствием. Это показало мне, что пришло твое время.

Она с трудом шла и хрипела до тех пор, пока Кантор не выдержал этой медлительности и не взял ее на руки как ребенка. Она весила не больше мешка картошки.

— Тебе нужно было воспользоваться повозкой, — выдавил он. — Почему ты так упорно ходишь пешком весь этот путь, если Мидж с удовольствием подвезла бы тебя по горной тропе туда и обратно?

— Мидж стареет. У нее болят кости.

Ахма была достаточной старой, чтобы годиться ему в пра-прабабки.

— Ослица не настолько стара, как ты.

Она фыркнула.

Ему нравился ее странный смех, и она сама. Он опустил ее у пня, который она частенько использовала в качестве сидения, когда находилась во дворе. Она с глубоким вздохом и без всякого изящества уселась на него и начала копаться в тканевом мешке, который висел у нее на плече.