Крафке молча и внимательно слушал.

— Складывается впечатление, что я воздаю должное вашему уму, а вы моему — нет. Неужели вы думаете, герр доктор, что я слеп и ничего не вижу сам? Мы с вами оба допустили ошибку, Крафке. Я в том, что считал вас лишь ученым и не заметил вашего политического мышления. Вы же считали меня ослепленным жаждой к наживе миллиардером. Давайте ошибку исправим.

Хауз резко поднялся с кресла, аккуратно уложил на него тигренка, обогнул стол и начал расхаживать по кабинету. Крафке молчал и следил за ним из кресла.

«Эк понесло его, — подумал неприязненно Сандерс. — Это уже не по сценарию».

— Бунт Гитлера против нас привел к тому, что, уничтожая созданного нами же монстра, мы просто вынуждены были блокироваться с коммунистами. В итоге… Поймите, Крафке, ваш Гитлер, итальянский Муссолини, испанский Франко и, казалось бы, несовместимые с ними так называемые «леваки» последующих эпох, всякие там «бригады» и прочее, хотя и носили подчас противоположные названия, — из одной шайки. Ваш нацизм всего лишь эпизод. Шуму наделали много, вызвали большие разрушения, но задачи, ради которой вас и создавали, не решили.

Теперь сеть хранилищ расширена, пользуясь современными методами, я начал их строить в известном лагере прямо на поверхности, не закапываясь в землю. А зачем? Вы что, думали, что я строю их для взбесившихся миллионеров, чтобы извлекать прибыль из их желания проспать лет пятьдесят и дождаться лучших времен, когда я очищу им мир от бунтарей? Ни в коем случае! Ими пускай занимаются те халтурщики, что предлагают вечное блаженство с помощью жидкого азота. Я же копил силы, собирал армию и ждал, ждал, когда придет время. И оно пришло. Ждать больше нельзя!

Хауз сделал паузу, вернулся к столу и налил себе в чашечку кофе.

— Почему я все это рассказываю? Вам некуда деваться, так как вы давно уже умерли. Воскреснуть можете только с моего позволения. Это — первое. Второе — я хочу вас убедить. Вы мне нужны как творчески мыслящий советник. Научный консультант. И не только научный…

Здесь Хауз еле заметно покосился на своего первого помощника, следя за тем, как он среагирует на только что сказанные слова. Они уже были совсем не по сценарию, и Сандерс не смог скрыть раздражения.

— Мы готовимся, герр доктор, — снова обернулся он к Крафке, — к выступлению, до которого остались считанные месяцы. Все ресурсы будут мобилизованы, чтобы покончить с ООН решительно. Раз и навсегда. Эти разрядка и разоружение, которых столько лет добивались и добились русские, станут сейчас выигрышным для нас фактором. Мы окажемся вооруженными в тот момент, когда противник практически будет безоружен. Я имею в виду, конечно же, в ядерном смысле. Вы помните Договор 2000 года, по которому все ядерные страны обязались уничтожить у себя запасы этого оружия?

— Так вы хотите сказать, что у вас есть… — начал было Крафке.

— Да, — сухо отрезал Хауз. — Какое заранее подготовленное и продуманное дело вы чуть было не погубили, герр доктор! — Хауз устало вздохнул. — Ну, убедил я вас?

— Да, мистер Хауз. Позвольте мне выразить свое искреннее восхищение! Но как вам удалось?..

— Завтра на Острове состоится совещание созданного мною Учредительного комитета. Вы будете присутствовать на нем в качестве моего советника. А сейчас вам пора идти отдохнуть, герр доктор.

За Крафке закрылась дверь. Хауз посмотрел на начальника своей канцелярии:

— Как, понравилась тебе наша беседа, Рей?

— Он еще сможет оказаться полезным, — неохотно промямлил «серый кардинал».

— Не ревнуй, Рей, не ревнуй, — расхохотался Хауз. — Тебя он мне все равно никогда не заменит. Без него нам не осуществить «Программу Зет». Он один может больше, чем десяток купленных мною дармоедов с Нобелевскими премиями. Как тебе известно, одна обезьяна с пересаженным мозгом прожила у него в лаборатории две недели, вторая живет до сих пор, а это уже где-то около месяца. Кто знает, может быть, и она помрет, но уже одно их существование — огромный шаг вперед. Мой дед озолотил бы его.

— А ты подарил ему жизнь! — язвительно ухмыльнулся Сандерс. — Это, конечно же, мелочь. Представляю, как запрыгал бы весь научный мир, узнай он о достижениях Крафке.

— Лет через пять он доведет все работы до конца.

— И что тогда?

— Я положу результаты его трудов в сейф. Пусть лежат там и ждут своего часа. Вернее сказать, моего. Сейчас мне сорок пять лет, но благодаря спорту, природному здоровью и разумному режиму биологически, как уверяют врачи, мое тело не старше тридцати пяти. Лет двадцать пять — тридцать я вполне проживу и так. А потом посмотрим, жизнь покажет. Как бы там ни было, ключ от бессмертия у нас в руках. Я говорю «у нас», потому что твой мозг будет мне нужен всегда. Мы найдем себе новые молодые тела!