Шрифт:
— Разберемся, Ян, — быстро целую ее в губы и подхватываю сумку. — На связи.
***
Апрель в Питере холодный и промозглый, несмотря на плюсовую температуру. Город, конечно, красивый, но жить я бы здесь не смог. Немцов мне понравился — хотя франшиза «Метелицы» станет его первым заведением подобного формата, но вещи он говорит толковые и отдает себе отчет, во что ввязывается. После того как мы побеседовали в элитарном питерском кабаке, условившись встретиться на осмотре помещения, я возвращаюсь в гостиницу и набираю Яне. В течение дня она прислала около пяти сообщений со своими фотографиями: сидящей за ноутбуком в офисе, в обеденный перерыв с чашкой кофе, едущей за рулем.
С каждым днем она все больше уверяется в своих правах на меня: если раньше в рабочее время она старалась не тревожить, то сейчас может набрать в любой момент или начать закидывать сообщениями, пока я ей не отвечу. Больше не пытается скрывать обиду, если, по ее мнению, я уделяю ей недостаточно времени, и вовсю планирует совместную поездку в Португалию, которую сама же и придумала. В общем, выпустила на свет типичную женскую сущность, которую до этого скрывала. Про себя я усмехаюсь: пусть и не намеренно, девочка Яна оказалась тем еще стратегом — дождалась, пока окончательно ослаблю бдительность, и накинула поводок мне на шею. А я, блядь, словно и рад.
— Поработала, пообедала, приехала домой — получил полный отчет в картинках. Все у тебя хорошо?
— Да-а, — голос Яны звучит так, словно она потягивается, и воображение моментально рисует ее лежащей в кровати в домашних шортах и розовой майке, через ткань которой проступают соски. — Я валяюсь у тебя дома. Думаю пораньше лечь спать, потому что в три часа ночи еду в аэропорт встречать папу.
— А водитель Семену на что?
— Папа тоже так спросил, — хихикает Яна. — Я поеду с Аркадием. Ты волнуешься за меня, да?
Вот о чем я говорил. Выпустил на свободу кокетливого монстра — обратно уже не засунешь.
— Значит, спать скоро будешь? — ухожу от прямого ответа. — Подарок отцу выбрала?
— Да, — тон Яны становится воодушевленно-серьезным. — Он же клинки и кинжалы разные обожает. Я ему кавказский нож ручной работы еще два месяца назад заказала в одной мастерской. Завтра съезжу заберу. Фотографию тебе попозже скину.
Я вздыхаю. Нож Семену как раз кстати придется, чтобы пальцы мне обстругать за то, что к его дочери посмел притронуться. А вслух говорю:
— Умница. Хороший подарок.
— И кстати, спать я пока еще не собираюсь, — голос в трубке приобретает томно-соблазнительные ноты, и мне приходится поправить дернувшийся член в брюках. Слышится какой-то шум, ерзанье и звуки нажимаемых телефонных клавиш.
— Проверь сообщения, Андрей.
Развернув телефон экраном, я открываю мессенджер и тычу в иконку с номером Яны. Во вложении очередной ее снимок: она, лежащая на кровати, розовая майка задрана, демонстрируя грудь с твердыми сосками.
— Получил?
Я еще секунду оцениваю фотографию и вновь подношу телефон к уху. Член стремительно твердеет, но какой сейчас в этом смысл, если я в тысяче километрах от Москвы.
— Развлекаешься, значит?
— Предлагаю и тебе развлечься, — Яна выдувает в трубку возбужденный стон, от которого ширинка начинает буквально потрескивать.
У нас, конечно, до хера было разных экспериментов за этот месяц, но дрочить по ту сторону трубки мне как-то не по возрасту. Предпочитаю трахаться вживую.
— Дождусь возвращения в Москву.
— Тогда просто послушай, как я трогаю себя.
Блядь. Хоть билет на самолет бери и лети ее трахать. В трубке начинает раздаваться ее тихое постанывание, а я машинально оседаю на кровать и разглядываю угол комода. Неугомонная девчонка.
— Я представляю, как ты трахаешь меня, Андрей, — с придыханием продолжает нашептывать Яна. — Как твой член двигается во мне, и ты трогаешь меня там… как тогда в душе.
Я тихо матерюсь и, опустив руку на брюки, сжимаю член у основания, чтобы немного облегчить растущую тяжесть. Девочка, блядь, Яна.
— На видеосвязь переключись. Покажи себя.
Яне моя просьба приходится по душе, потому что она возбужденно ахает и ее дыхание заметно утяжеляется. Несколько секунд треска в динамике — и на экране появляется картинка. Знакомое постельное белье, расширенные голубые глаза, тонкая шея. Изображение, неровно покачиваясь, пускается ниже, открывая обнаженную грудь, подрагивающий живот с впадиной пупка и раскрытые розовые складки, между которых медленно скользит ее палец.
— Ты смотришь? — доносится голос Яны, размытый удаленностью от динамика. Очевидно, ее рука с телефоном в этот момент дергается, потому что на секунду я вижу ее колени, натягивающие спущенные шорты.