– Ха? – задрал я бровь. – Не лги. Стал бы ты допускать саму возможность влияния на нейромодуль вне игры и без разрешения пользователя?

Старик сжал край стула.

– Я никогда не лгу, – процедил он сквозь зубы. – Ещё раз назовёшь меня лжецом, Ноль-Второй, я и впрямь им стану. И поверь, уж лучше я буду недоговаривать, чем прямо врать. Уяснил?

Я напрягся.

– Думаю, уяснил, – ответил он за меня. – Грехи – голоса в голове игрока. Но ты не забывай, что при первой встрече с Гневом ты сам чуть не стал его марионеткой, – голос Демиурга вновь приобрёл прежний тон. – Знаешь ли, не каждый игрок додумывается взломать игру на уникальную судьбу с иммунитетом контроля разума. Нормальных игроков они так-то под контроль берут. У тебя же мозг стал своего рода клеткой для Лени и Гнева – куда ты, туда и они.

– Значит, с другими игроками такого не случалось?

– Случалось, конечно же. Раз в год что-то подобное происходит.

– Но тогда почему всё ещё не вспыхнул скандал? Ведь, в конце концов, АльтерИнк всегда твердит, что модуль невозможно взломать и повлиять извне без разрешения хозяина. Да даже если и случалось, то какого чёрта Грехи так удивляются попаданию сюда?!

– Ох, ну и вопросов, – он потёр глаза. – Первое: компания, контролирующая одну треть всех мировых разработок, вполне может закрыть рты многим людям. Второе: память для ИИ – не более обвеса для оружия. Ты можешь его снять без вреда для самого ствола. Я просто наблюдал за потугами Грехов адаптироваться в этом мире, затем стирал память и возвращал обратно. Это весело.

– И долго они будут выходить со мной в реал?

– Пока не избавишься. А избавишься, когда умрёшь. А как умрёшь – отправлю весточку в Атараксис [1] . Поэтому, видимо, нескоро, судя по выстраиваемому тобой билду.

И впрямь – всё идёт к абсурдно быстрой регенерации.

– Ну тогда я их сотру и вернусь в игру уже без голосов в голове, – пожал я плечами и устремил внутренний взор на два программных кода.

– Ох, не советовал бы.

– А? – я резко встряхнул головой и остановил процесс.

– Да, ты и впрямь вернёшься без двух друзьяшек и всё ещё сможешь пользоваться Грехами, как предметами. Только вот, Артур, вспомни, на кой чёрт ты вообще играешь в игры?

– Ха? – задрал я бровь. – Странный вопрос. Конечно же, чтобы… – в голове зажевало пластинку. – Чтобы… – взгляд опустился в пол. – Чтобы… а ведь точно.

Боже, как я мог забыть?!

– Зачем божеству нового мира играть в жалкие игрушки и собирать гаремы? Зачем пыхтеть, рвать задницу и рисковать? Ради веселья? Не думаю, что ты не способен найти забаву в реальном мире. Мы оба с тобой знаем, на кой хер тебе упал этот ЭндГейм и игры в целом.

– Да, ты прав, – на сей раз уже я тёр глаза. – Да, твою мать, ты прав! Мне нужны Грехи. Только вот зачем ты помогаешь?

– Если у тебя всё не пойдёт по одному месту – я знатно повеселюсь. А большего мне и не нужно. Исполнишь всё, как и задумывал, со всеми палками в колёсах и нагнетающим взглядом гарема – это будет одно из лучших событий в жизни старенького Демиурга. Мне просто интересно, получится ли у тебя добить ту маленькую дистанцию до финала.

– Получится, – сразу же ответил я. – Иначе всё было зазря.

– Надеюсь, – улыбнулся он. – Теперь, когда вопросов у тебя нет, я пойду за другими посмотрю. Там бой между Смертью и Сурой намечается, должно быть интересно.

– К-кем? – я моргнул и увидел пустующий стул. – Ах, ну да, он ведь только в моей голове.

Ну, в любом случае, общаться с Грехами вне игры желания нет, поэтому придётся стереть им память о реальном мире и уложить в сон. Лень должна быть благодарна.

– Так, ну вроде и всё, – вздохнул я спустя несколько минут ковыряния в цифровых личностях. – Увидимся в игре, обосранцы.

Взгляд упал на разлитый шоколад.

«Боже, моя прелесть», – едва не заплакал я. – «Ну, один чёрт, ещё тонна на складе», – в конце концов я пожал плечами, заварил ещё одну чашку и присел на диванчик. – «О боже, какое блаженство. О-о-о да-а-а-а».

Наконец моя филейная часть почувствовала объятья хоть чего-то, помимо дерева и земли.

– Так-с, новости, значит-с, – я испил горячего напитку и всмотрелся в бегающие пиксели.

– …И возможно, причиной тому послужило неловкое высказывание, но факт остаётся фактом – Империя объявила кому-то войну впервые за несколько десятков игровых лет. Мы больше чем уверены, что на маленьком и отчасти никому не нужном государстве Гордыня не остановится, – говорил мужчина-красавчик.

– Но, пожалуй, это даже огромный плюс для Эндгейма, как для игры. В конце концов, по-настоящему межгосударственных войн не было уже очень давно. Коллега, вы, как представитель небоевой профессии, что думаете по этому поводу?

– Всё, что я думаю – главное: выбрать правильную сторону. Все ремесленники получают возможность сорвать куш на поставках материалов, однако шанс всё потерять при проигрыше поддерживаемой страны так же велик.

– Да, пожалуй, вы правы, – улыбнулась блондинка.