– По тому, что все сумасшедшие должны жить под контролем! – чей-то голос зазвучал позади Германа.

Герман почувствовал сильнейшее сдавливание плеча, он обернулся и обомлел. Над ним нависал высокий мужчина с каменным выражением лица:

– Ты знаешь этого старика?

– Он… он мой друг. – Замешкался с ответом Герман.

– Значит, ты должен понимать, что твоему другу там будет лучше! – мужчина с лёгкостью сдвинул Германа с дороги и автомобиль смог тронуться с места.

– Герман! Герман! – Тимоха не переставал выкрикивать имя своего друга.

Герману оставалось лишь смотреть вслед автомобилю, увозившему Тимоху.

– Куда его повезли? – Герман хотел было спросить у мужчины с перстнем на руке, но тот уже сел в свой автомобиль.

Мальчик стал подходить к соседям в поисках хоть какой-то информации, но все лишь отмахивались от него, отшучиваясь: "Куда, куда! Домой, в психушку!". Герман ещё некоторое время простоял посреди опустевшей дороги, продумывая следующий свой шаг.

– Это очень плохо! Всё это очень плохо! – то и дело повторял Герман, наконец, направившись к дому.

Дождавшись возвращения отца, Герман выяснил, куда и почему отправили Тимофея Ильича. Когда хозяин дома, считавшийся долгое время пропавшим, переступил порог своего дома, кто-то из соседей принялся обрывать телефон полиции с сообщением о возвращении старика. Из полиции звонок произвели в компанию, где работал отец Германа. К большому удивлению Игоря, акционер фирмы застройщика Власов вызвался лично решить вопрос с Лаврентьевым. Желая поскорее закрыть вопрос с единственной старой постройкой во всём коттеджном поселке, никто из руководства строительной компании не решился оспаривать эту инициативу Власова. Тем более дар убеждения был у него в крови.

Но что же послужило причиной определения Тимохи обратно в специальное учреждение для душевнобольных пациентов? "Агрессивное поведение и угрозы причинения тяжкого вреда здоровью гражданином Лаврентьевым Тимофеем Ильичом гражданину Власову Аркадию Сергеевичу" – именно такая запись была сделана участковым, когда тот прибыл по вызову, поступившему от Власова.

Герман был озадачен, что же могло такого произойти, чтобы Тимоха набросился на постороннего человека с кулаками. Его старые повадки сварливого старика растворились в озёрной воде вместе с прожитыми годами. А что, если вернувшись в мир людей и обретя обратно свой возраст, Тимоха бонусом получил обратно и дурные манеры? Слишком много загадок для одного вечера и одного мыслителя.

Герман закрыл глаза и представил дом в Мечтариуме. И каким было его удивление, когда хозяина не оказалось дома. Обежав дом внутри, гость прошёлся по двору, и, не подозревая, что в этот самый момент Ник укрылся под шумным водопадом, чтобы выплеснуть истошным криком все свои страхи и переживания. Не получив мудрого совета от Мечтателя, Герман решил оставить ему записку:

"План провалился. Тимоху опять забрали в лечебницу. Попробую решить всё сам. П.С. Герман".

***

Этой ночью Герману не спалось, он пытался представить картину, как разъярённый Тимоха набрасывается на Власова. "Нет, в этой истории однозначно что-то не так". – Заверил себя Герман. А если Тимоха успел оставить ему какой-нибудь знак или подсказку? Точно! Эта мысль ещё больше отдалила подростка от сновидений, ему не терпелось поскорее проникнуть в дом Лаврентьевых.

На утро Герман первым делом отправился за ответами, скрывающимися, как он предполагал, за покосившимся забором и заколоченными окнами. Убедившись, что за ним не ведётся слежка, он проскользнул на частную территорию семьи Лаврентьевых. Дверь была не заперта, вчера в суматохе все позабыли о простейшей безопасности, но это было лишь на руку Герману. В нос бросился спёртый запах старого дома. На пыльном журнальном столике Герман обнаружил две чайные пары с нетронутым чаем, успевшим покрыться пылью, витающей здесь повсюду. "Беседа намечалась приятной, старый Тимофей Ильич не стал бы заваривать чай для гостя". – у Германа тут же промелькнула мысль. Посветив на пол, Герман увидел разбросанные бумаги и следы борьбы. "Значит, спор начался из-за договора". – Герман стал собирать бумаги с пола. В договоре, что принёс Власов на встречу с Тимофеем Ильичом не было и слова о продлении аренды, хозяина дома обязывали передать свои права на собственность генеральному директору строительной компании, в которой работал отец Германа. Вот что могло послужить взрывной реакцией не серьёзного ребёнка, застрявшего в теле старика, обида и неумение отстоять собственные права.

– Что Вы опять задумали? – из темноты донёсся знакомый голос.

– Варя?! Ты меня до ужаса напугала! – от неожиданности Герман подскочил на месте, бумаги вновь оказались на полу. – Что ты здесь делаешь?

– Пытаюсь понять, что Вы опять затеяли!

– Никто ничего не затеял! С чего ты вообще это взяла?

– Ну, для начала, ты не появляешься в школе уже четыре дня, якобы по состоянию здоровья. А когда я вчера встретила в магазине твою маму и спросила о твоём самочувствие, я увидела удивление на её лице. Потом она рассказала мне про странную встречу с Тимофеем Ильичом в Вашем доме и то, что он был одет словно подросток. И про то, как он вприпрыжку выбежал во двор. Продолжать?

– Да уж, моя мама никогда не могла держать язык за зубами.

– Ну, так что? Расскажешь или мне дальше вести свои расследования?

– Просто я не хотел опять Вас втягивать в эту историю. – Герман сдался под напором подруги. – Дело то пустяковое намечалось, а вон как опять всё обернулось…

– Да, я слышала про Тимоху. А это правда, что дом снести хотят?

– Тимоха должен был просто подписать документ, чтобы спасти дом, а что теперь делать, я даже не знаю.

– А мы на что, Манч?