Шрифт:
Какой же он все таки красивый..
Не знаю может настроение хорошее, или это все же алкоголь, но мне вдруг вспомнилась песня Анны Семёнович "Хочешь":
Я обожаю руки твои.
Я обожаю губы твои.
И даже до потери пульса.
Я твоя буся.
Ты самый сладкий, словно зефир.
Самый волшебный эликсир.
И все мои подруги в курсе.
Я твоя буся.
Хочешь — оденусь лисичкой.
А личной твоей медсестричкой.
А хочешь, избавлю от стресса.
Как стюардесса.
Хочешь любить негодяйку.
Или же домохозяйку.
А хочешь, без вопросов стану матросом.
Хочешь?
— Хочешь? — сама не заметила, как произнесла последнее вслух.
— Хочу. — последовал тут же ответ Вовы.
Его взгляд стал обжигающе горячим, нам не требовалось больше ничего говорить, и так все предельно ясно.
Делаю шаг вперёд, он тоже. Ещё один. Ещё.
И вот его руки уже прижимают меня к себе, а губы нетерпеливо накрывают мои поцелуем. Цепляюсь за него, словно боясь, что он сейчас исчезнет.
Боже, как я скучала..
Это последнее, о чем я подумала, прежде чем окончательно потерять голову и раствориться в объятиях любимого мужчины.
Глава 22
— Боже, как же болит.
Утро встретил меня головной болью, и любое движение приносило дискомфорт. Вот кто просил меня вчера так напиваться? Хотя если подумать, то выпила я совсем не много.
Не отрывая глаза, потянулась к тумбочке взять телефон, чтобы посмотреть сколько сейчас времени. Но вместо телефона обнаружила возле себя тёплое тело.
Приоткрыла свой здоровый глаз, аккуратно повернула голову.
Вовочка.
А я так надеялась, что вчерашняя ночь мне приснилась, и на самом деле он не приезжал, а я, как последняя дура, его не приглашала.
Только что все мои надежды рухнули.
Мой любимый в данный момент мило посапывал рядом, лёжа на животе и обнимая подушку. Лучше бы меня обнял.
Вот почему я так быстро сдалась? Хотела же минимум неделю его поморозить своей обидой, чтобы наконец все понял. Так нет, сдалась в первый же вечер.
Слабохарактерная.
Дура.
Идиотка.
От злости резко ударила кулачками об матрас, забыв о головной боли, чем та и воспользовалась, тут же напомнив о себе.
Глухо застонала.
— Детка, что случилось? Глаз болит? — раздался рядом сонный Вовы.
Стрельнула в него уничтожающим взглядом, не знаю правда понял ли он, глаз то всего один. Но для пущей убедительности поджала губы.
— Всё понятно. — усмехнулся он. — Кто-то встал не с той ноги.
— Я ещё не вставала.
— Тогда может и не надо. — потянулся ко мне. — Я знаю, как поднять тебе настроение. — тон его стал понижаться, почти переходя на шёпот.
По телу сразу же забегали тысяча мурашек, уговаривая меня сдаться в его плен. Но от очередной капитуляции меня спал телефонный звонок.
Божечки, спасибо, кто бы не звонил.
Если бы сейчас я поддалась на его чары, то потом не было бы смысла поднимать вопрос о вчерашнем. Вова бы решил, что ему все сошло с рук, и мой глаз пострадал не за что.
Отворачиваюсь и тянусь за телефоном, за спиной послышался тяжёлый вздох. Кто-то явно недоволен, но ему это полезно. Улыбаюсь и отвечаю на звонок, несмотря на экран.
Эта Полина. Разговорились, что я не заметила, как прошел почти час, прежде чем мы вдоволь наболтались. Поздравила её с рождением сына, обещала устроить самую классную выписку. Рассказала о своём фонарике под глазом, вместе посмеялись.
Положив наконец трубку, оглядываюсь по сторонам, никого нет. Вова куда-то исчез. Прислушалась, кажется, он на кухне, скорее всего готовит завтрак.
Боже, как давно он не баловал меня своей стряпнёй, я уже почти забыла что это такое. Поэтому, чтобы не терять зря времени, быстро побежала в душ, привозить себя в порядок.
Захожу в ванную и просто офигиваю от своего внешнего вида. Почти вся правая сторона лица ужасно распухла, глаз превратился в одно большое яблоко ярко сиреневого цвета. Жеесть.
И как мне теперь такой "красивой" на улицу выходить? Людей только пугать.
На глазах навернулись слезы, точнее на глазу. Смотрю на себя и ни могу не плакать, я отвратно выгляжу.