— Я? Ничего я не делала! Он первый начал ко мне приставать со своими наказаниями…

Андер и Валерия ещё долго беседовали, пока возвращались домой. За этим зрелищем издалека наблюдал Второй Основатель. На его лице сейчас виднелась неподдельная злость, а бледные руки вцепились в мраморный подоконник, разрушая его своей невероятной силой. В глазах блеснула ревность, которая росла с каждой секундой, всё быстрее и быстрее распространяясь по всему телу и сводя вампира с ума.

«Что не так с этой глупой девочкой? Почему так спокойно говорит с вампиром? Нет, почему Андер беседует с ней так, будто бы знаком сто лет? Раздражает… это так раздражает, что я просто не в силах держать себя в руках! Хочется растерзать эту маленькую девочку на части, а потом бережно склеить и приковать цепями к себе, чтобы больше неповадно было говорить с другими мужчинами без моего разрешения. Чтобы она навсегда запомнила, что является моей собственностью, и что именно я единственный, кто может прикасаться к ней!»

Примечание к части

*Зинаида Гиппиус.

17.Откровенность

Да стоит ли жить, если нет этих бурных чувств! Не завидую тем людям, у которых сердце обросло кожей бегемота или покрыто щитом черепахи. Счастлив только тот, у кого ощущения так остры, что причиняют боль, кто воспринимает их как потрясения и наслаждается ими, как изысканным лакомством. Ведь надо осознавать все переживания, и радостные, и горькие, наполнять ими душу до краёв и, упиваясь ими, испытывать самое острое блаженство или самые мучительные страдания.

Ги де Мопассан.

***

Чаще всего женщины неосознанно провоцируют ссору тем, что не выражают свои чувства открыто.

Джон Грэй. Мужчины с Марса, женщины с Венеры.

Валерия и Акер вернулись в новый дом. Слуга направился по делам, а голубоглазая вернулась к себе в комнату. Захлопнув дверь, Лера резко дрогнула, буквально почувствовав на себе озлобленный взгляд Джиллеса. Ей чертовски не хотелось оборачиваться, да и к тому же ноги начали непроизвольно дрожать от страха перед непредсказуемым бессмертным.

— Хватит стоять и смотреть на дверь. Повернись, или я помогу, — в голосе аристократа так и чувствовался негатив. Казалось, что в помещении резко потяжелел воздух, и атмосфера стала угнетающей.

Алвайс нехотя обернулась и отчаянно сжалась, вжав голову в плечи, словно её сейчас хотели убить самым изощрённым способом. Ледышка восседал на кровати, словно на троне: закинув ногу на ногу и с толикой высокомерия смотря на юную особу. Валерия изо всех сил старалась успокоиться и нормализовать дыхание, что, к сожалению, ей не удавалось. Увидев краем глаза, в какой уверенной позе сидит Основатель, вся её девичья непоколебимость сразу рухнула, а воспоминания о наказании только усугубили ситуацию, вонзаясь иглами прямо в сознание смертной.

— Подойди.

Властный голос ускорил и так частое сердцебиение, заставляя подчиниться его нерушимой воле. Брюнетка сделала робкий шаг, затем, помедлив, ещё несколько и встала как вкопанная, ощущая оцепенение во всём теле. Перед глазами маячили надоедливые звёздочки, будто бы её ударили по голове, а ладони предательски вспотели, девушка еле держала равновесие, борясь со своими эмоциями.

— Ближе.

Валерия затаила дыхание. Мысленно повторяя «нет-нет», словно молитву, она неуверенно шагнула вперёд и потеряла связь с окружающим миром. Очнулась, когда остановилась около самоуверенного вампира чуть ли не вплотную к его ботинкам. В тот момент, когда Вальдо схватил Леру за руку и наглым образом повалил на мягкую кровать, её душа ушла в пятки. Прижатая к матрасу сильным мужским телом и неспособная пошевелиться, голубоглазая устремила свой взор прямо на Джиллеса. Его глаза пылали от эмоций и до чёртиков пугали Алвайс.

— Что вы делаете? — шепнула брюнетка, цепляясь своими пальчиками в плечи вампира.

— Что я делаю? Неужели не понимаешь…

— Нет, понятия не имею. Вы, видимо, не в себе…

— Да как ты смеешь говорить мне нечто подобное?! — высокомерие так и бушевало в нём, показывая ревнивую натуру.

— Тогда что же вам нужно от меня? Сейчас-то я в чём провинилась?! — от шепота Лера перешла на крик, надеясь, что так Лорд её услышит.

— Замолчи, глупая девочка! — аристократ жадно вцепился в искусанные губы смертной. Он не позволял девушке сделать ни единого, даже маленького глотка воздуха, показывая собственную власть над её жизнью.

Сильными руками Основатель обвил хрупкую девичью талию и плавно притянул её к себе. Он и сам не понимал, почему так отчаянно желал касаться этой непослушной особы. Поначалу думал, что всё дело в крови, но вот когда осознал, что дело вовсе не в жажде, то окончательно запутался. Алоглазый буквально с ума сходил, когда целовал Валерию, делал с ней что душе угодно. Мужчина понял, что ему нравятся её прикосновения ещё после мимолётного поцелуя, подаренного вампиру буквально даром. Но вот от чего бессмертный был просто в восторге, так это от ощущения власти над ней. Нравилось ему и её бесполезное сопротивление, которое оказывалось ему при каждой их «стычке». А сейчас, чувствуя её язык у себя во рту и грудь, которая так невинно касалась его тела, внутри всё блаженно тлело. Не хотелось отрываться даже на мгновение, но пришлось.

— Я не разрешал тебе разговаривать, — хрипло выдал монстр, смотря на смущённую брюнетку.

— П-почему вы… гхм… делаете такое со мной? — робко осведомилась смертная.

— Моя прихоть… Теперь перейдём к делу. Почему ты разговаривала с Андером так долго? — данный вопрос слегка шокировал голубоглазую.

— А мне что, теперь и с вашими подчинёнными разговаривать нельзя? Или вообще ни с кем и никогда не разговаривать, кроме вас?! — это до такой степени разозлило Леру, что она с яростью оттолкнула Лорда, при этом падая на пол. Вновь бесполезная попытка сбежать… Вальдо, не церемонясь, плотно прижал убегающую особу к стене, дабы продолжить разговор.