Пока все бегали по кругу Дока припарковали в футбольных воротах вместе с почтенным одноглазым стариком. Старый нарк пытался завести разговор с новым собратом, но главному герою было совсем не до него. Внутри всё клокотало, бурлило и рвалось вырваться наружу. Огромная ненависть абсолютно ко всему вперемешку с ощущением жалкой беспомощности всецело заполнили его разум. Зарядка прошла как в тумане, а первое обливание только подпитало и усилило царящие в нём чувства. Перед обливанием ему отстегивали гирю и оставляли её в летнике, а после обливания необходимо было пристёгиваться обратно. Эти действия тоже отнимали некоторое количество времени что было очень важно в местном жизненном ритме буквально по секундомеру.

До первой самоподготовки 65 нужно было ещё успеть почистить зубы, на кухне, где была одна единственная раковина на всю братву. Доктор стоял в очереди к раковине за типом с прикольным плоским треугольным затылком, которого здесь звали Альпинистом примерно тридцати лет отроду. Очередь формировалась в коридорчике, поскольку действовал запрет на пребывание в небольшой кухоньке более трёх человек одновременно. Скоротать время в коридоре можно было, изучая информационные стенды, о которых уже упоминалось ранее. Здесь можно было узнать у кого какая ответственность в доме, кто на каком этапе находился в плане написания и прочтения работ, ознакомиться с распорядком дня и действующими в реабилитационном центре «Северное сияние» правилами пребывания. А также здесь висели дипломы о повышении квалификации некоторых консультантов, планы эвакуации, образцы фраз для письменных последствий и прочие дополнительные сведения.

Посмотрев, как поступают другие пацаны, моча свои щетки и начиная чистить бивни ещё на подступах к раковине для сокращения времени на гигиеническую процедуру, он решил последовать их примеру. Как только Альпинист добрался до раковины, Доктор достаточно корректно попросил его подвинуться, чтобы просунуть руку со щеткой под струю воды. Последующей реакции он никак не ожидал. Альпинист полностью повернулся к нему и начал его отчитывать своим неприятно скрипучим голосом на повышенных тонах, свирепо вращая глазами, гримасничая и подергивая при этом «бестолковкой» 66 всем своим видом пытаясь произвести устрашающее впечатление на новичка и обозначить непоколебимость своих позиций. Это всё выглядело настолько нелепо и несуразно, что будь Док в другом эмоциональном состоянии, то он бы просто расхохотался бы Альпу в лицо. Но как уже было сказано выше, утро не задалось, и новая мощная волна гнева и ненависти захлестнула его.

«Ах ты чучело ущербное! Да я таких уродов как ты…!» – это были самые безобидные из возникшего у него роя мыслей.

Он стоял и смотрел на этого понтовитого чудика как оглушённый, уже толком ничего не слыша и видя перед собой только шевелящийся кадык забияки. И только чудом этот кадык не оказался в правой руке Доктора, причём чудотворцем оказался брат Подробный невесть откуда появившийся и, без особых церемоний грубо осадивший зарвавшегося Альпиниста, который как, оказалось, приехал сюда всего месяцем раньше.

Всю самоподготовку Доктор не мог успокоиться и собраться с мыслями. Подробный, ответственно подходя к братским обязанностям, пытался растолковать ему азы написания ежедневного анализа чувств 67 , но это было бесполезно. Глухая стена из ненависти и гнева полностью блокировала восприятие происходившего вокруг, и эта мощная эмоциональная волна породила огромное непреодолимое желание отомстить всем: Альпинисту, оскорбившему его, Чите предавшей и подставившей его под захват, родителям, заказавшим этот захват.…Вообще всем – всему миру!

На завтраке Доктору кусок не лез в глотку. Отдав нетронутую кашу, как здесь было принято нуждающимся пацанятам он кое-как запихал в себя кусок хлеба с размазанным по нему пластиком дешёвого маргарина и запил этот гамбургер чуть подкрашенным безвкусным теплым пойлом, называемым здесь чаем. Мало того, что аппетит ещё не восстановился после «гнулова», так вдобавок и этот поганец Альпинюга сидел напротив по диагонали за столом и постоянно мозолил глаз.

Жизнь научила Доктора, что время всё всегда расставляло на свои места, но зачастую лучше помогать проведению, дабы сэкономить это драгоценное время. Коварный замысел засел прочно в его воспалённом мозгу. Ведь если вдруг совершенно случайно один из обитателей барака не очнётся утром по подъему по причине скоропостижного отъезда в лучший из миров, то местному руководству без вариантов придётся приглашать сюда легавых, ну а освободиться там уже дело техники. Да и идеальный кандидат на роль безвременно усопшего в лице Альпиниста уже определён, а помочь ему зажмуриться не проблема – по ночухе засунуть ему стопятидесятый гвоздь в ухо или просто свернуть шею не составит особого труда.

«А там, поди, разбери! В доме двадцать нарков, больше половины с судимостями, а этот муфлон так базарит, что наверняка уже не одному мне дорогу переехал! Главное сейчас не отсвечивать, затаиться и спокойно дождаться пока отцепят эту погремушку с ноги, а то с цепью я пол хаты ночью поднимаю, когда до ветру хожу!» – этот казавшийся на тот момент гениальным план зрел, развивался и обрастал подробностями в его голове пока он через силу утрамбовывал в себя безвкусную еду. Построение планов отмщения и освобождения несколько улучшило настроение Доктора.

Первое по-настоящему радостное событие за это проклятое утро случилось на первом перекуре после завтрака. Выйдя на улицу с сигаретой в зубах, Доктор даже не успел её подкурить, так как сразу всё его внимание всецело поглотила следующая занимательная картина. Около лавочки по пути к маленькой бане стоял, оцепенело съёжившийся от страха Альпинист, а над ним согнувшись возвышался смугло-коричневый коротко стриженый здоровяк, который что-то ему негромко говорил при этом угрожающе жестикулируя руками у самого его лица. Доктор непроизвольно повернул в их сторону и начал приближаться.