– Не нужно, вытри слёзы. Это самые счастливые дни в моей жизни видеть тебя, – ласково прошептал мистер Уильям.

 О, Аллах взмолилась я, вытянув руки к небу. Уже достаточно потрясений. Нужно поставить все точки над "и". Сегодня я нахожусь в этом шикарном доме, совершенно чужого мне человека обниманию только лишь из-за жалости.

– Дайте мне время все осмыслить и принять верное решение. Хочу понять – для чего и почему я здесь? Не требуйте от меня простого понимания.

– Когда будете готовы я, отведу вас в комнату Фреда, – тихо произнес Лески.

– Да, да… я наверное готова и не готова. Точно не знаю, но скорее я наверное готова.

Мы с Лески поднимались по лестнице, каждый шаг мне удавался всё тяжелее и тяжелее. В груди жгло. Лески провел меня в комнату находящуюся в противоположной стороне от моей спальни на втором этаже и открыл своим ключом.

– Вот эта комната, мадам. Я всегда к вашим услугам, если будет, что-то нужно просто нажмите на кнопку на столе. Вы можете видеозапись, адресованную вам посмотреть как на экране на стене, так и на компьютере.

Осторожно приоткрыв дверь, я прошла внутрь. Первое на, что бросила свой взгляд это стоящие посредине комнаты деревянные треноги покрытые кусками белой ткани и белый экран на стене. Комната-спальня, в ней отведено место для занятий спортом. На другой стороне огромной комнаты стоит стол с компьютером и несколько полок для книг. Рядом инвалидная коляска и много живых цветов гвоздики.

Цветовая гамма – белая мебель в сочетании с позолотой и постельными тонами обивки и стен. На кровати подушки шесть штук с оттенками однотонного зеленого и голубого цвета, которые несут ноту спокойствия в интерьер. Комната была обставлена мебелью, словно тут кто-то проживает. Окно выходило на южную сторону, и вид был настолько великолепен.

Я подошла к компьютеру уселась на кресло, опрокинувшись на спинку, закрыла глаза. Возможно там ответы на мои вопросы. Но у меня нет никаких вопросов, на которые я бы хотела получить ответ у этой семьи. Эти люди мне не нужны. Что может быть общего у нас с мистером Уильямом?

Вопросов нет или все-таки есть? – спросила сама себя. И в моей голове прозвучал ответ – Есть, и ответ там, по ту сторону экрана.

Стук в дверь отвлек меня от мыслей и я попросила войти.

– Мадам, разрешите я, поставлю вазу с фруктами и графин с апельсиновым соком. И я вас больше не побеспокою, – сказала моя горничная Кэт.

– Да, конечно.

Когда Кэт уходя за собой, закрыла дверь, я расположилась удобно на кресле и запустила видео. На меня смотрел через объектив своей камеры молодой человек в инвалидной коляске, около тридцати двух лет, русыми волосами.

– Привет, я Фред. Если ты смотришь эту запись – значит, мой отец не решился тебя найти, когда ты ещё была маленькой. И лишь через сорок пять лет он тебя отыскал всё таки.

Моё сердце перестало биться на мгновенье, в глазах помутнело. Я выпила глоток воды, вроде как полегчало. По ту сторону экрана тоже была гробовая тишина. Не вольно я приложила к экрану правую ладонь. Фред приложил свою ладонь на мою. Пару минут, не отведя глаз, мы смотрели друг на друга.

– У тебя мои глаза – тихо прошептала я, так словно по ту сторону сидит живой человек.

– Нет, это у тебя мои глаза, – ответ не заставил себя ждать.

– Вообще-то у меня глаза моей мамы.

– Конечно. Они у тебя очень красивые, как и ты сама, – тихо шёпотом выговорил, улыбаясь, Фред. Ты устала сегодня, слишком много потрясений. Может, отдохнешь? А завтра исчезнет страх, нервозность и мы продолжим.

– Ты издеваешься? Думаешь, я смогу? Нет уж, останусь.

Его улыбающиеся карие глаза были наполнены добротой и любовью.

– И, что дальше?

– Дальше? Про то, как я стал инвалидом и оказался в Гималаях, тебе рассказали. Это было мое предисловие написанное мной для тебя. Достань дневник с полки, он стоит на верхней полке в коричневом кожаном переплете, первая слева. Достань, достань. И, что ты сидишь, неужели страх вернулся в твою душу?

– Не умничай, – про себя пробормотала и встала, что бы взять дневник.

Дневник аккуратно стоял там, куда указал Фред. Молчание прервалось тихим смехом Фреда.

– Не хочу, после прочту. Я лучше послушаю тебя.

– Только, чур, не ругаться и не бить по экрану. Всё равно не достанешь.

– Ну, ты и зануда, делаешь из меня психа? А псих-то сам. Записал всякую дребедень, а теперь мозги делаешь, – улыбаясь ответила я.

Он заливался смехом, безумно со счастливым лицом сказал: – Это ты, а ты это я.

– Псих. Ты сам-то понял, что сказал? Я же говорю, что ты записал всякую дребедень от безделья, а теперь мучаешь меня. И вбил в голову бедного старика всякую чушь, посмотри, как он страдает.