Как знать, может ли случайно попавшая в руки тетрадь оказаться вместилищем глубоко личных чувств и переживаний незнакомого вам человека… или даже двух. И правильно ли погружаться в чужую историю, даже если эта история посвящена самому прекрасному и самому непредсказуемому чувству, которое только может проникнуть в сердце человека – любви. И могут ли носители этого чувства поступать по своей воле, или же их неизменно ведёт некая внешняя сила – более могущественная и властная, чем их собственный внутренний голос. И, наконец, может ли точка, кажущаяся последней, обратиться в запятую, открывающую дорогу к истинному финалу.
Пролог
Не помню, сколько лет назад
Наткнулась на дневник чужой.
Случайно мне попал сей клад
В неразберихе суетной.
Считаясь человеком честным
(По крайней мере, меж своих),
Пошла путём одним известным
Мне в ситуациях таких.
Не удивляйтесь, я не стала
Тогда читать чужую жизнь.
Тетрадь ту только пролистала
Я быстро, чтобы мне найти
Упоминания имён
Владельца или окруженья
Иль указание на то,
Где сделано сие творенье.
Но тщетным оказался мой
Поверхностный осмотр текста –
Ни адресов и ни имён,
«Я», «ты» присвоили их место.
Еще спросила у знакомых,
Быть может, знает кто, чей слог,
Или узоры букв не новы,
Но был всему один итог:
«Нет, я не знаю и не видел.
А что внутри-то? Ты читала?
Давай чужую тайну вынем
Из рук бумажного молчанья?»
Уберегла тогда дневник
От посягательства извне.
Но время шло, и пыл мой сник
Вернуть хозяину трофей.
Забылось после про находку.
Недавно же пришла пора
Бумаги разбирать, и стопку
С тетрадью той я вдруг нашла.
Признаться честно, не хотела
Лезть всё же в мысли не свои,
Но столько лет уж пролетело,
Что честности порыв притих,
А любопытная заноза
Игриво пальчиком зовёт:
«Вреда не будет! Только польза!
Да кто узнает? Как поймёт,
Что ты прочла страничек пару?»
И начала читать я с первой.
Вторая кончилась – читаю,
И вот пошли слова последней…
Понять – хозяин кто – не вышло.
Да не один он, целых два –
Разбросаны в страницах пышно
Её, его и их слова.
Её – когда грустит, мечтает
И размышляет на досуге.
Его – когда терпенье тает,
Отчаянье кружит в испуге.
Их разговоры, монологи
О жизни, счастье и любви
В восторге, споре и тревоге
На темы истины и лжи.
Год целый был вмещён в дневник.
И хоть написан в две руки,
Уверена, что общий лик
Был создан силами Любви.
Она сплела тугим жгутом
Концы двух судеб отдалённых
И убедила их в одном,
Жить без неё не смогут полно.
И на свою беду они
Прониклись этим убежденьем.
Скомандовав себе же: «Пли!»,
Бить начала по ним прицельно
Любовь сначала одиночно,
Потом и очередью, залпом.
Сейчас могу сказать я точно,
По всем частям она попала.
И не они, она писала
Сценарий жизни целый год,
Она творила и летала
Меж их ошибок и забот.
И истинным владельцем мыслей,
Скользящих гладко по страницам,
Скрывать от вас не вижу смысла,
Является Любовь-царица!
Дневник описывает в красках
Двух судеб малый лишь период,
Но в нём со всех сторон обласкан
Любви весь цикл без отрывов.
Я думаю, никто не станет
Меня винить и упрекать
В том, что показываю втайне
Чужую вышитую гладь.
Не тех двоих я раскрываю –
Они фигурки лишь, тела.
Любовь всё место занимает –
Её дневник, её судьба!
28 мая. Под месяцем игривым
Вчера – уже когда стемнело –
Вдруг стало тяжело дышать.
Понять я не могла, в чём дело,
Лишь знала, что горит душа –
Горит ни светом, ни восторгом,
Ни пламенным огнём любви,
Горит без повода и торга
И разрывает всё внутри.
Тоска нахлынула внезапно!
Ничем её не заглушить.
На воздух вышла я прохладный,
Надеясь там её убить,
Прошла под месяцем игривым
Я пару улиц не спеша,
Но вид их был таким унылым,
Что не воспрянула душа.
Хотела я уже вернуться,
Как вдруг увидела его,
И стоило бы отвернуться,
Но он смотрел в моё нутро
Так искренне, так честно, прямо,
С добром, со светом и теплом,
Упорно так и так упрямо,
Как будто вечность был знаком
С порядком действий при унынье,