Через полквартала от гостиницы находилась лодочная станция. Затем дорога повернула на восток. Уровень воды в озере был невысок. Коровы щипали жухлую травку, росшую в местах, затапливаемых весною. Несколько рыбаков на моторках терпеливо ловили окуней. Примерно через милю луга закончились, и дорога обогнула длинную косу, поросшую можжевельником. Недалеко от озера стоял танцевальный павильон. Несмотря на то, что на такой высоте еще не стемнело, в павильоне уже зажгли свет, и оттуда доносились звуки музыки. Оркестр гремел так, словно сидел у меня за пазухой. Хриплый женский голос пел «Песенку дятла». Постепенно музыка стихла, и дорога стала ухабистой. Я проехал последний домик, стоящий на берегу. Теперь, кроме сияния воды, сосен и можжевельника, вокруг ничего не было. Я остановился почти на краю косы и подошел к огромному упавшему дереву. Сел на сухую землю, прислонился к сосне и закурил трубку. Стояла такая тишина, словно цивилизация находилась где-то далеко. У дальнего берега озера почти неслышно скользили две моторки, а на моем берегу только очень медленно темнела в горных сумерках тихая вода. Интересно, кто, черт побери, этот Лейси, что ему нужно и почему он не остался дома или хотя бы оставил записку, если его дело было таким срочным? Я не стал ломать голову над такой ерундой в этот тихий прекрасный вечер, а просто курил и смотрел на озеро и небо. На голой верхушке высокой сосны тихо сидела малиновка. Наверное, уже поздно петь вечернюю песенку.

Через полчаса я встал, сделал в мягкой земле каблуком ямку, выбил трубку и засыпал пепел землей. Затем безо всякой причины сделал несколько шагов к воде, оказался у корней дерева и увидел ногу.

На ней был белый парусиновый туфель, примерно того же размера, что и мой. Я обошел корни. Рядом находилась вторая нога в белом парусиновом башмаке. Белые с черной полосой штаны, спортивная светло-зеленая свободная рубашка с карманами, как у свитера. Верхняя пуговица отсутствовала, и в разрез виднелась волосатая грудь. Под деревом лежал загорелый средних лет мужчина, наполовину облысевший. Над полными губами тонкая ниточка усов, а из слегка приоткрытого рта блестели крепкие здоровые зубы. Судя по физиономии, этот парень не голодал, и его вряд ли мучили беспокойства. Глаза смотрели в небо.

На левой стороне зеленой спортивной рубашки расплылось красное пятно размером с тарелку. В центре пятна, кажется, пулевое отверстие, хотя я не был уверен, так как начало темнеть.

Я нагнулся над телом. В карманах рубашки нащупал спички и сигареты, в брюках – ключи и мелочь. Перекатил труп на бок. Тело все еще было теплым и мягким. В задней кармане лежал бумажник из шершавой кожи, сделанный так, чтобы идеально входить в карман.

В бумажнике оказалось двенадцать долларов и несколько карточек. Меня больше всего интересовало водительское удостоверение. Зажег спичку и прочитал имя владельца: Фредерик Шилд Лейси.

Я засунул бумажник обратно и обошел труп, внимательно посмотрел по сторонам. Ни на берегу, ни на воде никого не было видно. В таких сумерках вряд ли кто-нибудь сумеет рассмотреть, что я делаю, если не будет находиться поблизости.

Отошел на несколько шагов и стал искать свои следы.

Земля была устлана толстым ковром из осыпавшихся много лет сосновых иголок и превратившейся в порошок гнилой коры и веток.

В четырех футах от трупа, почти под деревом, лежал револьвер. Я нагнулся, но трогать не стал. Это был кольт 22-го калибра с костяной ручкой. Он наполовину погрузился в пыльную, коричневую массу из гнилой древесины. Вокруг ползали огромные черные муравьи, один из которых забрался на дуло.

Я огляделся еще раз. С озера доносился кашель выключаемого двигателя моторки, но самой лодки видно не было. Я направился к машине. Когда почти добрался до цели, в кустах манзаниты <Толокнянка, кустарниковое растение.> тихо встала маленькая фигура. Тусклые лучи заходящего солнца сверкнули на очках и на каком-то предмете, находящемся в руках коротышки.

– Пожалуйста, руки вверх, – прошипел голос.

Можно было попытаться быстро выхватить револьвер. Однако я поднял руки, так как сомневался, что сумею опередить малыша.

Когда человек вышел из-за кустов, оказалось, что сверкающий предмет в его руке, как и следовало ожидать, был большой пистолет, направленный на меня. Изо рта под черными усиками сверкнул золотой зуб.

– Повернитесь кругом, пожалуйста, – успокаивающе произнес похожий на детский, тонкий голос. – Видели труп?

– Послушайте. Я приезжий...

– Быстро повернитесь кругом, – холодно проговорил мужчина.

Я повернулся.

Почувствовал, как дуло пистолета уперлось в спину.

Легкая проворная рука нащупала револьвер в кобуре под мышкой. Пока тонкий голос успокаивающе шипел, рука двинулась к бедру и бумажник исчез. Похож на профессионального карманника – я едва чувствовал прикосновение его руки.

– Смотрю, что в бумажнике. Не шевелитесь. – И пистолет оторвался от моей спины.

Сейчас можно было рискнуть. Опытный и ловкий парень мог бы рухнуть на землю, сделать заднее сальто с колен и вскочить на ноги уже с револьвером в руках. Весь фокус бы занял доли секунды. Быстрый человек мог бы сделать коротышку-очкарика так же легко, как старуха вытаскивает вставные зубы – одним движением. Но я не считал себя быстрым и ловким, чтобы скакать, как кузнечик.

Бумажник вновь оказался в моем заднем кармане, а пистолет уперся между лопаток.

– Так, – тихо заметил очкарик. – Зря сюда приехали.

Уезжайте домой. Если ничего не скажете, получите пятьсот долларов. – Идет. У вас есть мой адрес?

– Очень смешно, – проворковал малыш. – Ха, ха... Что-то сзади ударило мое правое колено, и нога подогнулась, как всегда бывает, когда бьют по этому месту. В ожидании удара пистолетом качала болеть голова, но очкарик провел меня и нанес удар каменным ребром маленькой ладони по шее.