Отпускник с досадой взглянул на часы.

«Ладно… Зайду всё-таки к Серёге Веселову… Отсюда недалеко и почти по пути, – слегка поколебавшись, решил Виктор. Он не любил терять зря время. – Уже вечер. Если Сергей работает в первую смену, то сейчас должен быть дома…»

Его друг детства и школьных забав проживал с родителями в частном доме прилегающего к городу посёлка. Туда и отправился наш герой. Вот и он, Серёгин дом, крайний, с двускатной крышей. Точнее, дом не Серёги, а его отца Ильи Кузьмича. Построен его предками ещё в начале прошлого века. Перед домом красивый палисадник с цветами и разросшимся кустарником. Какой приятный сюрприз для горожан: кругом серые одинаковые коробки-пятиэтажки, и вдруг оказываешься на тихой и зелёной деревенской улочке с бревенчатыми домами, колодцами, огородами…

Виктору дом Веселовых показался сейчас приземистым и совсем небольшим. Но в детстве для ребят, живших в стандартных и тесных хрущёвках, этот деревянный дом казался просто огромным. В нём были просторные комнаты, широкие столы-самоделки и длинные деревянные лавки вдоль стен. Тут чаще всего и собиралась неразлучная троица: Сергей, Виктор и Таня. Илья Кузьмич и Ольга Андреевна, родители Сергея, чтобы ни взрослые, ни дети не мешали друг другу, выделили детворе отдельную комнату, где можно было и готовить уроки, и играть, без опаски что-либо сломать или испортить.

В красном углу самой большой комнаты деревянной избы была одна особенность – висели иконы с тёмными ликами, вызывавшие у ребятни какой-то непонятный трепет: таких странных предметов на стенах больше ни у них дома, ни у кого из знакомых они не видели. Во время религиозных праздников перед иконами неизменно загорался огонёк лампадки, освещая строгие святые лики.

А какой в этом доме был чердак! Это был просто замечательный чердак: в любое время года там было тихо, темно и пахло берёзовыми вениками, зимой было не холодно, а летом – не жарко. Пылилось много стульев, шкафов и другой сломанной мебели, старых книг, газет и журналов, всяких больших и малых ненужных взрослым вещей, тем не менее представлявших большой интерес для подростков. Например, именно на этом чердаке, а не в музее, Сергей держал в руках и примерял на свою ногу настоящий русский лапоть. Жаль, второго не оказалось! А так хотелось выйти на улицу в настоящих плетёных русских лаптях, «приколоться» перед ребятами, а заодно понять, как ходили и что чувствовали наши предки в такой странной и жёсткой обуви…

Весной на чердак прилетали ласточки. Они маленькими чёрными молниями стремительно влетали через слуховое окно крыши и устраивали лепное гнездо в недоступном для кошек месте – под самым коньком. Ребята, затаившись среди старой мебели, часами наблюдали, как эти небольшие и красивые птицы с раздвоенными хвостами с утра до вечера ремонтировали-подклеивали своё земляное жилище. Обе птички-невелички, будто одетые в чёрные фраки с белыми рубашками, недели две непрерывно носили в маленьких клювиках веточки, травинки, комочки грязи и клеили этот «строительный материал» собственной слюной. Удивительное трудолюбие!

Хозяева дома к этим «божьим тварям» относились дружелюбно и почтительно, вспомнил Виктор. Как-то раз надо было подремонтировать прохудившуюся за зиму крышу. Илья Кузьмич приставил лестницу и полез работать наверх, разбирать доски. Но быстро вернулся назад: ласточкины птенцы были ещё маленькими, могли погибнуть при ремонтных работах. И отложил ремонт на время, пока все птенчики не встали на крыло, не научились летать. Потом Ольга Андреевна поведала ребятам о примете, что, как в своё время её бабушка сказывала, гнездо ласточек в доме – это божья благодать! Защищает от пожаров, делает добро, приносит счастье и удачу…

А ещё на чердаке у ребят хранился настоящий револьвер системы наган, там же и найденный. Револьвер, завёрнутый в истлевшую тряпицу, тихо и спокойно ржавел почти столетие. Мальчики долго отмачивали в керосине это оружие времён гражданской войны. Когда ржавчина наконец сдалась и пятизарядный барабан нагана закрутился, на очищенном металле явственно проступило слово BULLDOG. Ну как, имея в мальчишеских руках настоящее боевое оружие, не поиграть в воинов-героев! Правда, патронов к нагану не оказалось…

На чердаке ребятам было раздолье – ходить им туда и потихоньку играть разрешалось! Хоть в войну, хоть в жмурки, хоть в разбойников – чердак большущий, во весь дом, есть где прятаться! Ограничение было только одно: любые игры отменялись, если Ольга Андреевна вешала сушить бельё на верёвках не на улице, а на чердаке – в дождливую погоду. И только тогда на петлях чердачной двери появлялся ограничитель доступа, висячий замок. Но ребята и без замка бы туда не пошли, понимая, что их игры поднимают пыль.

Ещё детворе был интересен подвал, где хранились картошка, овощи, банки с заготовками и прочий припас на зиму. Но туда ребят не пускали, чтобы, заигравшись, случайно не разбили чего.

…Согретый этими тёплыми воспоминаниями детства Поляков не без душевного трепета вошёл в калитку палисадника, поднялся по ступенькам покрашенного свежей краской знакомого крылечка со скамеечкой. «Интересно, какой же будет встреча с другом детства после десятилетнего перерыва?..»

Он постучал в знакомые двери. Ответа не последовало. Огляделся в поисках кнопки звонка, не обнаружил. Постучал ещё раз, погромче. Тот же результат! Потянул дверь за скобу-ручку – дверь послушно открылась. Прошёл в сени, постучал в дверь избы – опять тихо! Открыл дверь в большую комнату.