Коготь уже на подходе возвестил:

– Все отлично. Нашли кого нужно.

– Ребята позже подойдут, – добавил Калли.

Ридра передала таможеннику три психокарты:

– Они прибудут на корабль за два часа до… что случилось?

Данил Д. Эпплби протянул руку за картами:

– Я… она…

И больше ничего выговорить не смог.

– Кто? – спросила Ридра. И под ее встревоженным взглядом исчезли – да что ж такое-то! – последние обрывки воспоминаний о… о…

– Суккуб! – расхохотался Калли. – Пока мы ходили, к нему суккуб подкатил!

– Да уж, – сказал Коготь. – Только гляньте на него.

Рон тоже засмеялся.

– Женщина… вроде бы. Помню, что я говорил.

– На сколько она тебя нагрела? – спросил Коготь.

– Нагрела?

– Он не в курсе, – сказал Рон.

Калли ухмыльнулся Навигатору-три, потом таможеннику:

– Проверь бумажник.

– Чего?

– Проверь.

Он недоверчиво полез в карман, раскрыл отсвечивающий металлом конверт:

– Десять, двадцать… Но после кафе было же пятьдесят!

Калли хлопнул себя по ляжкам и загоготал. Отсмеявшись, приобнял таможенника за плечи:

– Еще пару раз – и станешь настоящим транспортником.

– Но ведь… Я…

Зияющая пустота на месте украденных воспоминаний отдавалась настоящей болью. Выпотрошенный бумажник был не важен и пошл. На глаза навернулись слезы.

– Но ведь она была… – Он смущенно увяз в концовке предложения.

– Что она была, дружище? – спросил Калли.

– Она… была… – Как ни грустно, прибавить было нечего.

– Знаешь, бестелесность – штука не такая уж бестелесная, – сказал Коготь. – Ну и ’риемчики у них довольно сомнительные. Сам сколько раз ’о ’адался – даже вс’оминать стыдно.

– На дорогу домой она вам оставила, – сказала Ридра. – Но я возмещу.

– Да нет, я…

– Брось, капитан! Он заплатил и получил за свои деньги сполна. Разве не так, таможня?

От смущения он не смог ничего выговорить и только кивнул.

– Тогда проверьте, пожалуйста, индексы, – сказала Ридра. – Нам еще нужен Капрал и Навигатор-один.

Из автомата Ридра снова позвонила в управление Флота. Ага, есть взвод. И капрала порекомендовали.

– Отлично, – сказала Ридра и передала трубку таможеннику.

Он взял у штабного индексы и ввел в систему, чтобы проверить на интеграцию с данными Глаза, Уха и Носа. Показатели Капрала выглядели очень прилично.

– Похоже, талантливый координатор.

– Чересчур хороших ка’ралов не бывает. Особенно если взвод необстрелянный, – тряхнул гривой Коготь. – Этих салаг держать надо вот как.

– Должен удержать. Я такого высокого индекса совместимости уже сто лет не видел.

– На кой черт твоя совместимость! – рявкнул Калли. – Лучше скажи, как у него с озверимостью? Может при случае дать хороший поджопник?

Таможенник пожал плечами:

– Вес – двести семьдесят фунтов, а рост – всего пять футов девять дюймов. Под слоем жира любой толстяк, по-моему, тот еще тиран.

– Тогда ладно, – рассмеялся Калли.

– Куда ’оедем заделывать ’робоину? – спросил Коготь.

Ридра не поняла.

– За Навигатором-один.

– В Морг.

Рон нахмурился. Калли выглядел озадаченным. Разноцветные жучки опоясали его шею и снова разбежались по груди.

– Ты же понимаешь, что нам нужна девушка, которая…

– Все будет.

Они вышли из Бестелесного сектора, сели на монорельс, проехали над петляющими улицами транспортных районов, выбрались к космодрому. В черноте за окнами горели голубые сигнальные огни. Корабли взлетали белыми всполохами; отдаляясь, синели и совсем вдалеке превращались в ржавом воздухе в кроваво-красные точки.

Первые минут двадцать они под гудение рельсов еще перешучивались. От флуоресцентных ламп по лицам и коленям сидящих переливались зеленые пятна. Но постепенно боковое покачивание вагона сменилось ровной тягой, и пассажиры один за другим смолкли. Таможенник всю дорогу сидел тихо, пытаясь восстановить в памяти ее лицо, слова, тело, но воспоминания не давались. Словно вдруг возникла потребность что-то высказать, ты начал было говорить, а мысль ускользнула – и во рту пустота, утраченный текст о любви.