– Рина, здравствуй. Мне сказали, что… – начал, было, Алан, но почему-то резко оборвал свою речь и во все глаза уставился на меня.

– Алан, что? Не пугай меня! – занервничала я, видя его ступор.

– У тебя глаза изменились, – как-то удивлённо ответил Алан, продолжая неотрывно смотреть на меня, от чего я всё больше начинала нервничать.

– Я знаю, что изменились, но разве это как-то отразилось на внешности? – удивилась я.

– Да. Они стали больше и поменяли свой цвет на фиалковый.

– Что?!!! У тебя есть зеркало?! – я должна это увидеть, иначе просто не поверю.

Зеркала у него, естественно, не оказалось, и он ушёл на его поиски. Вернулся он через пару минут, – видимо в мужском царстве с зеркалами напряжёнка.

– Ни у кого нет зеркала, но я только сейчас сообразил, что оно есть в санузле. Извини, что забыл об этом, – повинился Алан, стоя у входа в палату.

Вот я туплю! Конечно, оно там есть! Просто в данном помещении я была только один раз, и в тот момент мне было не до зеркала. Кое-как спустившись с кровати (тело, будто чужое и болит каждая мышца при любом движении) я поковыляла к санузлу.

Наконец, впервые, за все эти дни, увидев себя в зеркале, я потеряла дар речи. Это, что, – я?! Первое, что сразу привлекло внимание – это глаза. Они и, правда увеличились в размере (не очень сильно, но достаточно, чтобы это заметить) и стали фиалковыми с тёмным почти чёрным ободком по краю! А у самого зрачка, к тому же, появился красный акварельно размытый ободок! И сам размер радужки увеличился, занимая теперь большую часть глаза, от чего белок ушёл на второй план. Я же теперь как анимешка! Кошмар, как я на улицу потом выйду?!

В остальном лицо пока не изменилось, но бессонные ночи и нехватка пищи очень на нём сказались: тёмные круги вокруг, теперь, таких нечеловеческих глаз, смотрятся особенно драматично; заострившиеся скулы, впалые щёки, бледный цвет кожи (мне кажется или кожа и правда стала светлой почти как у альбиносов?), сухие воспалённые губы довершают мой трагический образ. Я рискнула приоткрыть рот, м-да… – кровищи там! Я сейчас больше на вапришу смахиваю, чем на человека или эшра. Раз уж я здесь, надо прополоскать рот настоем, для снятия боли и воспаления. Он мне теперь и чистку зубов заменяет, потому что о том, чтобы почистить зубы щёткой я даже подумать не могу, не то, что сделать. Только закончив гигиенические процедуры, увидела отражение Алана в зеркале и от неожиданности даже подскочила на месте.

– Ты закончила? – по-деловому спросил он, безэмоционально смотря на меня.

О, кажется, его моя «неземная красота» отпустила, и он вновь надел на себя маску сурового солдата и мучителя.

А вот я только сейчас по-настоящему увидела его новыми глазами. Какой же он всё-таки красивый…в этой форме…Идеально гладкая кожа, поры меленькие-меленькие, пушистые загнутые ресницы (теперь я могу разглядеть каждую в отдельности), а сколько оттенков зелёного в его глазах!

Я подвисла… и не отреагировала на его вопрос, продолжая смотреть на него как заворожённая.

– Рина, ты закончила? – напряжённо повторил свой вопрос Алан.

– А?.. Да, – наконец отмерла я.

– Тогда переодевайся, одежду найдёшь на кровати. Я буду ждать тебя за дверью. Если будет нужна моя помощь – просто позови.

Сказав это, Алан просто развернулся и ушёл. Вот так вот. Не без труда дойдя до кровати, я обнаружила на ней свою униформу: чёрные бесшовные леггинсы и такую же водолазку, чёрное спортивное нижнее бельё, чёрные носки и вязанные высокие (выше щиколотки) кроссовки на гибкой рифленой резиновой подошве. А ещё что-то вроде гибкого, но плотного корсета на липучках сбоку, вообще не понятно из какого материала. Интересно, его надо под водолазку надеть или сверху? Ладно, разберусь по ходу.

Одевалась я долго, Алан даже пару раз хотел зайти мне помочь, но я отказалась из принципа.

Пока одевалась, так устала, что легла поперёк кровати и не желала двигаться вообще. Как же сложно с этими когтями! Они постоянно цепляются за ткань, р-р-р-р-р! Но, видимо, Алан больше не мог ждать, и зашёл в палату без разрешения и, естественно, застал меня в таком виде. Ругаться он, к моему удивлению, не стал, а просто поднял меня с кровати, потянув за руки и, установив в вертикальном положении, надел на меня позабытый мной корсет. От его прикосновения меня передёрнуло, и подскочил пульс. Вчера такого не было. Но я постаралась взять себя в руки.

Значит, надевают этот корсет сверху. Дышать в нём очень неудобно, приходится прилагать усилия, а в моём нынешнем состоянии сил и так нет.

– Зачем этот корсет? – рискнула задать я вопрос Алану. – Я не могу в нём нормально дышать.

– Он нужен для защиты твоих рёбер и позвоночника. Сейчас вся твоя костная и мышечная система претерпевает сильные изменения, в том числе ты растёшь. Поэтому связочный аппарат сейчас плохо выполняют свою функцию, и ты можешь сломать ребро или заработать грыжу. У тебя, конечно, сейчас уже довольно неплохая регенерация, но ты пока получаешь мало еды, поэтому сил на восстановление у организма может не хватить. Так что не будем испытывать тебя на прочность дополнительно. А к корсету ты привыкнешь, поясница будет меньше болеть, чем без него. Поверь, скоро ты это оценишь, – доходчиво разъяснил мне Алан, сделав особый акцент на последнем предложении.