***

Но, к моему великому сожалению Алан так и не смог мне толком ничего ответить. Лишь повторил слова матери о том, что мне не стоит волноваться и что мне обязательно всё объяснят перед церемонией. О точной дате прохождения столь важного для нас события нам всё ещё было не известно. Вот не могу понять, почему вокруг такого по сути обычного события как свадьба, столько таинственности? Почему всё должно происходить в какой-то определённый день? Столько вопросов и никакой возможности хоть что-то узнать. С каждым днём нервозность моя всё больше возрастала и, я никак не могла с этим справиться. Даже успокоительное пришлось купить. Ещё и экзамены скоро, ох, а голова занята совсем другим.

Как-то вечером сидя на кухне и попивая свой любимый малиновый чай в моей голове возник интересный вопрос, который я немедля озвучила:

– Алан, а что будет, если обряд назначат в тот же день что и экзамен?

– Ну, нам придётся пропустить его и сдать потом, – задумчиво ответил Алан, смотря на вечерний город в окно. – В данный момент обряд для нас важнее.

– М-да, понятно. В общем-то, ожидаемо, но не хотелось бы, – и у меня сам собой вырвался тяжёлый вздох.

– Рина, всё будет хорошо. Не нервничай так сильно, а то ты себя до нервного срыва доведёшь, – с неподдельной тревогой в голосе произнёс Алан.

Пересев ко мне на диван Алан обнял меня и прижал к себе. В этот раз я решила просто расслабиться в его объятиях и ни о чём не думать. Странно, но, несмотря на то, что в последнее время он не так часто прикасался ко мне, я успела привыкнуть к его рукам и запаху его тела. Я больше не вздрагиваю, когда ощущаю его прикосновение, как раньше. Но вот о близости думать пока боюсь. Вроде не девочка уже, а всё равно страшно. Больше всего раздражает тот факт, что этот хм… процесс, как я поняла, является обязательной частью их брачного обряда, и там уже не отвертишься. Надеюсь, простынь с кровью у них не вывешивают, как у нас когда-то в древности? Ну что за чушь мне в голову лезет! Конечно же, у них такого точно не будет, так как они всё и так могут понять. Главное, чтобы Аарон ничего не подстроил, а то всё как-то подозрительно тихо. Блин, ну вот зачем я о нём вспомнила?! Всю расслабленность как ветром сдуло, и я заёрзала в руках Алана.

– М-да-а-а, ты опять что-то вспомнила? А ведь только расслабляться начала, – вздохнул мой утешитель.

– Извини, ничего не могу с собой поделать, – повинилась я, чуть отодвигаясь в сторону. – Мысли разные так и лезут в голову. С одной стороны я хочу, чтобы всё уже случилось, а с другой боюсь. Но при этом я понимаю, что всё равно не могу, ни на что повлиять.

– Я тебя понимаю, – вновь притянул меня к себе Алан. – Мне тоже немножко страшно, совсем чуть-чуть, но это и, правда, важное событие в нашей жизни. Но, главное, что мы будем проходить этот этап вместе и я обещаю, что не наврежу тебе и никому другому не позволю.

В этот момент внутри меня, там, где сердце, разлилось тепло, и нервная дрожь немного поутихла. Я поняла, что действительно верю ему – своему жениху из другого мира. Просто мне надо довериться ему, и тогда бояться будет нечего. И слова сами слетели с моих губ:

– Спасибо. Я верю тебе.

– Спасибо за твоё доверие, я буду стараться изо всех сил оправдать его, – тихо выдохнул Алан и поцеловал меня.

Как же я, оказывается, скучала по его губам! Его нежные осторожные прикосновения вызвали во мне такую щемящую волну ответной нежности, что я неожиданно для себя заплакала. И вместе с этими слезами из меня будто стали уходить мои страхи и сомнения, освобождая место для чего-то большого и тёплого, что постепенно отвоёвывало всё больше места в моей душе.

Так, в подготовке к экзаменам и последующей их сдаче прошло ещё две недели. За это время ощущение нервозности сменилось паникой, и сейчас моя нервная система, кажется, просто выключилась от перегрузки. Марта же чувствовала себя превосходно, даже не смотря на то, что почти завалила два предмета. У меня есть подозрение, что зачёты ей поставили только потому, что в данный момент она излучает такую волну позитива, какую обычно ощущаешь, находясь рядом с очень счастливым человеком, и преподы решили не обламывать ей кайф. А мне, скорее всего зачёты, ставили из жалости. Так как, по словам Марты, я выгляжу как ожидающий казни человек. М-да, на данный момент мы с моей подругой, словно ожившие примеры типажей пессимиста и оптимиста из какой-нибудь книги по психологии.

Алан всё это время не знал, куда себя деть и, кажется, стал испытывать что-то вроде чувства вины, таким напряжённым и потерянным я его ещё никогда не видела. И в его состоянии виновата я! Ведь, я же сказала, что верю ему, а сама продолжаю себя накручивать и мотать нам обоим нервы. Но… этот страх, он гораздо сильнее меня, и как только мне казалось, что я победила, волна паники внутри меня поднималась с новой силой, и так пока я просто не устала бояться. Особенно тяжело стало находиться дома вдвоём. Мне кажется, что если бы Алан не боялся диверсии со стороны Аарона, то он бы вообще сбегал из дома от меня подальше. А так, он окопался на кухне, предоставив мне свой рабочий стол, как впрочем, и всю комнату.

Постепенно в моей душе страх сменился гневом. Я злюсь: на себя, на старейшин, на Аарона, и даже, к греху своему, на Марту. Но, я, ни за что не позволю себе сорваться на Алана, потому что это будет полный крах. На нервной почве я даже похудела, и теперь из зеркала на меня взирает осунувшаяся лохматая девушка с печальными бирюзовыми глазами, черты лица которой, немного заострились и обозначились скулы. Талия стала более выразительной, но почти пропала грудь. Ха, сбылась мечта идиотки. И кто сказал, что похудев, я стану более привлекательной?