Потыкавшись по углам и обнюхав все, что находилось в спальне, самочка вышла из комнаты. Уже собирался пойти за ней, как из гостиной послышался грохот, звон, громкий возмущенный мявк и тихий рык. Меня наконец-то затопили чувства Рииты по нашей связи. Прислушался и лег обратно на кровать, если бы самочка причинила себе вред, то были бы слышны поскуливания. Даже по нашей связи я чувствовал лишь недоумение, стыд и вину.

Мягкие, практически бесшумные шаги раздались совсем близко, и в дверях спальни появилась виноватая мордочка самочки.

— Что, разбойница, пришла в себя? — мягко улыбнулся своей паре.

Несколько мяфов с различной интонацией были мне ответом, а потом самочка обернулась к гостиной, и ее передняя лапа неуклюже дернулась. Риита едва не упала и бросила укоряющий взгляд на свою конечность.

Ей сейчас еще труднее, чембыло мне. Я учился управлять пятой конечностью и чувствовал хвост как третью руку. Риите же предстояло привыкнуть к тому, что в зверином обличии у нее четыре ноги, и рук нет вообще.

— Иди ко мне, будем возвращать тебе привычный облик, — сказал и хотел уже похлопать по кровати, но вовремя себя сдержал.

Уже не зверь. С черно-золотой мордочки на меня смотрели глаза Рииты, поэтому протянул к ней руку, перевернув вверх ладонью.

Мягко сжал пальцы, когда мягкая массивная лапа коснулась моей руки. И так вдруг захотелось назад мою звездочку, мою хрупкую пару. Обнять бы ее сейчас крепко-крепко, вдохнуть запах черных, растрепанных волос.

Поймал ее темный взгляд и целенаправленно послал по нашей связи все свои чувства. Глаза Рииты расширились, сбилось дыхание, а по гибкой спине прошла едва ощутимая дрожь, которую я бы и не заметил, если бы не сжимал в своей ладони ее лапу.

— Давай же, возвращайся, — тихо шептал раз за разом.

Видел, как ей тяжело. Смятение то и дело сменялось расстройством и неуверенностью в ее глазах. И я впервые испугался того, что она не захочет возвращаться. Слишком многое пережила, слишком дорого ей далась жизнь и свобода.

Расстроенный мяф прервал мои душевные метания. Черно-золотой лоб уперся в мое бедро, и послышался тяжелый вздох.

— Не получается? — погладил ее мягкую шерсть между ушек.

Еще один вздох и еле заметный кивок.

— Я могу помочь, будет не больно, но очень неприятно. Или мы можем подождать, и ты попробуешь снова, — замолчал. давая ей время обдумать мои предложения, а когда снова взглянул на самочку, увидел в ее глазах укор и возмущение.

— Я помню, что ты не можешь мне ответить, — улыбнулся и, пока она ничего не поняла, поцеловал ее в нос.

Самочка, как и в прошлый раз, чихнула и потерла нос лапой, после чего так на меня посмотрела! В ее глазах разве что молнии не сверкали, а я понял, что каждый раз, когда она будет оборачиваться, буду целовать ее в нос.

— Мя-яф! — послышалось недовольное от моей звездочки, и снова взгляд. Говорящий такой. И в данный момент он говорит о том, что мои коварные планы на ее нос раскрыты.

— Хочешь, чтобы я помог?

Прикрытые на секунду глаза и едва заметный кивок.

Я не хотел этого делать. В принципе, не хотел показывать ей, какой силой обладаю, но единственное, что я понял — с моей звездочкой лучше быть откровенным. Раз уж она не испугалась моей боевой формы, то и в этот раз не отвернется.

Не давая себе времени на раздумья, выпустил свою силу, что коконом окутала самочку. Теперь я видел их обоих: большого зверя, у которого в груди, свернувшись в комочек, спала Риита.

Потянулся силой к груди зверя, обхватил спящее тело своей самочки и выдернул его на поверхность. Моя звездочка ничего, кроме рывка, не почувствует, а вот ее зверю будет какое-то время больно, только Риита об этом не узнает, я позабочусь.

Главное сейчас— показать зверю, что его неповиновение даром не пройдет.

Конечно, и его можно понять. Слишком долго он спал и сейчас хочет нагуляться, но это не повод показывать свой характер.

«Она без тебя проживет, а ты без нее погибнешь», — бросил напоследок зверю, прижимая к себе обнаженную Рииту.

Она мелко дрожала и, обвив руками мою шею, нежно потиралась щекой о плечо. А я искренне надеялся, что со зверем Рииты больше проблем не будет. Слишком уж он силен, хитер и своенравен.

— Испугалась? — страшно представить, что я буду делать, если сейчас она ответит утвердительно. — Я только хотел помочь, и никогда не применю свою силу во вред тебе, — добавил поспешно, пожалуй, даже слишком поспешно. Звучит как оправдание, хотя перед Риитой я готов не только оправдываться, но при необходимости и просить прощения. Но только перед ней одной.