В свитке рассказывалось о том, что три брата — единственные, кто выжил из всей расы Айджев. Долго они скитались по вселенной, пока не наткнулись на безжизненную планету. Их сил и знаний с лихвой хватало на ее возрождение, чем они и занялись. Три брата построили себе идеальный дом, в который со временем привели своих избранниц. Раса Айджев вновь возрождалась, но братья помнили о причине, по которой погибли их сородичи, и не спешили делиться со своими детьми теми знаниями и умениями, которые чуть не погубили всю расу.

Они очень долго жили и правили своим вновь возрожденным народом.

Первый брат — следил за всем живым на ЛарИне.

Второй — дозировано даровал силу и знания.

Третий — защищал планету, ставшую им домом.

На этом свиток обрывался. Никто не знал, что случилось с братьями, умерли они и остались с народом своими сознаниями, или же просто устали жить и растворились в том, за что каждый из них и отвечал.

Я склонялась к последнему варианту, хотя не очень видела разницу между обеими.

Так или иначе, три брата лишились оболочек, в которых пребывали.

После долгих споров и прочтения других свитков, мы трое сделали вывод, что встреченный мной высший является первым братом, отвечающим за все живое, и его жертвенный камень скрыт глубоко в лесах. Жертвенный камень второго брата, отвечающий за силу и знания, находится рядом, именно на нем и проводятся все значимые обряды. А с третьим братом вышла заминка, Риг и Снор до хрипоты спорили на тему, где находится его жертвенный камень, но к единому мнению так и не пришли.

А я тихонько сидела в уголке и во все глаза смотрела на стену перед собой, и все больше утверждалась во мнении, что у третьего брата никогда не было жертвенного камня. Сердце ЛарИны, наш дом, и был этим камнем. И тайную комнату мы нашли не просто так, третий брат сам решил нам ее показать.

— Они вернулись с вашим появлением. — Риг смотрел на нас со Снором, словно на полубогов, и мне это не очень нравилось.

— Нет, — качнул головой Снор, притягивая меня к себе на колени. — Высшие всегда были тут, их разбудило наше с Риитой единение.

— А мне кажется — они не спали, — заговорила едва слышно. — Просто у братьев не было сил, единственный, кто хоть как-то еще держался — это брат, защищающий планету, и то только благодаря твоей силе, — посмотрела на своего мужа, теснее прижимаясь к его широкой груди.

Какое-то время мы сидели молча, каждому из нас было о чем подумать. Так продолжалось до тех пор, пока в моих руках не звякнули кристаллы.

— Что с ними? — кивком головы указал Риг на три разноцветных кристалла.

— Их надо спрятать. Мы не знаем, для чего они нужны, но лучше не рисковать.

Вполне возможно, что уничтожить высших можно, только уничтожив кристаллы. Это их привязка к нашему миру.

— Их привязкой к миру является сам мир. Они его создали, населили, развили и до последнего берегли, — снова влезла в разговор мужчин, они не замечали, но мне казалось, что все их выводы неправильны и примитивны.

Нет, я не считала себя умнее их, просто мы слишком по-разному смотрим на вещи.

Я догадывалась о применении этих кристаллов, но сбивало меня то, что не видела здесь ни одного храма.

— Их и не было, — раздался вокруг нас шелестящий шепот, заставивший подскочить мужчин, — мы не хотели уподобляться богам. У каждого был свой алтарь. Айджи знали к ним тропы. Все шло, как и было нами задумано, пока собственные дети от нас не отвернулись. Маленькая королева видит больше вас, ее сознание не скованно условностями.

Мы втроем еще какое-то время стояли в ожидании продолжения, но, видимо, высший сказал нам все, что хотел.

— Опять забыла спросить имя, — первой нарушила я тишину.

— Звездочка, у высших нет имен, — принялся мне объяснять Снор, но тут же замолк, наткнувшись на мой взгляд.

Судя по выражению лица Рига, он был полностью согласен со Снором. Я же ждала, дойдет до них или нет, ведь мы все вместе читали древний свиток о трех братьях.

Не дошло.

Они честно пытались, но, как и сказал высший, им мешала ограниченность сознания.

— Раньше они были такими же Айджами, как и вы. Потерять тело — не значит лишиться имени.

— Их имена забыли, — выдохнул Риг, и мне показалось, что обоим мужчинам стало стыдно не только за свой народ, но и за себя.