Моё сознание не желает ко мне возвращаться: я в полной, абсолютной прострации и с большим… нет, с огромным трудом пытаюсь сосредоточиться. Наконец, мне это удаётся, я снова вижу его глаза, лукавые, довольные, почти триумфальные, и слышу тот же вопрос:

– Ещё?

– Да!

Боже мой, кто это с ним разговаривает? И почему голос так похож на мой?

Сексуальный Бог поднимается, запрокинув немного голову назад в своей уникальной манере – его движения так плавны, что сами по себе сводят с ума. Моя рука в его руке, и он не ведёт, а именно увлекает меня за собой. Мы направляемся в душ, но мои ноги едва слушаются.

Тёплая вода быстро приводит меня в чувство, я начинаю трезво смотреть на мир вокруг и… снова вижу его тело. Боже… как? Как ты смог создать подобное? Зачем этот парень показывает мне его? Разве он не знает, что делает со мной это созерцание, мне уже не нужны будут его ласки, я уже и так в том состоянии, когда достаточно только видеть, чтобы быть на грани!

Алекс вновь заглядывает в мои глаза, пользуясь моментом, пока со мной ещё можно контактировать, пока я вменяема. Небольшим движением своей кисти, лишь намёком на него он разворачивает меня лицом к стене и делает это так легко, что я ощущаю себя воздушным шариком в его руках, лёгким, почти невесомым и таким податливым, понимающим все его призывы, отзывающимся на все повеления.

Тем же едва уловимым жестом его рука убирает мои волосы на бок, обнажив затылок, затем проводит всей ладонью по спине. Я чувствую его горячее дыхание на затылке и не пойму, что происходит: это настолько приятно, что я всерьёз задаюсь вопросом, что там у меня? Я пока ещё в состоянии думать, но это ненадолго, потому что безжалостные мужские губы и язык уже терзают это место, и по моей коже бисером рассыпается неизведанное до этого момента чувство – что-то вроде покалывания, но пропитанного невероятным сексуальным возбуждением. Мне бесконечно хорошо и хочется забыться в этом ощущении навеки, но я сегодня не я, а всего лишь моё тело, и оно требует главного, причём почему–то моим голосом – стонет «Алекс!» и получает желаемое:

– Обопрись на мои руки, – тихо просит мой любовник, но я медлю, потому что очень туго соображаю, и смысл его послания доходит до меня с превеликим трудом.

– Не бойся, тебе понравится, я обещаю!

И, очевидно, уже не возлагая надежд на мою понятливость, он делает всё сам: поднимает мои руки, укладывает их на свои, упирается в стену и приподнимает меня, совершая, наконец, то, о чём я его просила. И… Я не знаю, куда он там попадает, возможно, в ту самую мифическую точку G, а может быть я просто уже в полнейшем опьянении от ласк этого невероятно опытного и нежного мужчины, но вот ТАК хорошо мне ещё не было. Мне кажется, что я и не человек вовсе из плоти и крови, а бешеный сгусток энергии, рассекающий пространство, разрывающий его на куски, разбивающий на осколки. Мне даже сложно отличить конечную точку от того, что было до неё – это безудержный поток мощных сладких волн, накатывающих одна за другой.

Passion Pit – Constant Conversation (St. Lucia Remix)

Долго не могу прийти в себя и смутно припоминаю, как Алекс буквально поймал моё обессилевшее тело, норовившее рухнуть на белый мраморный пол, затем его объятия и поцелуи. Как очутилась в постели, не помню – там провал, наверное, это он отнёс меня.

Как только мне удаётся осознать себя в реальности, я мучительно пытаюсь сообразить, что это вообще было? Не сразу, а очень существенное время спустя нахожу глазами Алекса – он вытянулся рядом, уложив голову на руку, и с наисладчайшей улыбкой созерцает моё пробуждение. Едва мой осознанный взгляд касается его лица, он снова произносит это слово:

– Ещё?

И я не знаю, что за сволочь ему отвечает:

– Да!

К этому моменту я уже ослабла настолько, что мне едва хватает сил понимать его.

Алекс по своему обыкновению улыбается, но на этот раз с оттенком таинственности, затем встаёт и уходит. В комнате уже почти совсем темно, и я действительно с трудом соображаю. Мне мерещится, будто я не проживаю быстротечные секунды в этой спальне, а плыву по реке тишины и умиротворения, эйфории, полузабытья и счастья, именно счастья – всепоглощающего, бесконечного.

В моём размякшем от наслаждений мозгу витает лишь одна мысль: «Господи, как это прекрасно! Как же это прекрасно!.. как… прекрасно…».

Трезвость рассуждений понемногу (хоть и очень медленно) возвращается, и я задаюсь вопросом: «Где он?». Прислушиваюсь: из кухни доносится едва уловимый стук ножа, разрезающего нечто твёрдое на стеклянной разделочной доске.

Я думаю: как хорошо, что темно, теперь он не сможет меня видеть, и мне будет не так стыдно смотреть в его глаза. Да, теперь мне очень стыдно за то, как бурно реагировала на его ласки, и за все, чёрт возьми, «Да», которые и не мои вовсе! Я не знаю, кто это с ним разговаривал, но точно не я, и плевать, что это был мой голос, всё равно не я!

Вдруг вижу Алекса: он расхаживает по квартире совершенно голым с этой своей невыносимой грацией и плавностью, и его бесстыдность в плане наготы, эта свобода, она тоже сводит меня с ума. Это просто невероятно! Я – всю жизнь «зажатая пружина» – которой чтобы расслабиться нужно проделать огромную работу над собой, совершить титанический труд, для которой такое простое явление как «оргазм» – это нечто в подарочной упаковке, которое случается с четверга на пятницу в маков день. И вот она я, прихожу в экстаз от созерцания чужого мужчины, поражающего меня своей уверенностью и свободой от всего: предрассудков, рамок, стыда, зажатости, пределов и ограничений. Алекс абсолютно раскован, и у меня возникает чувство, будто он живёт в совершеннейшей, полнейшей гармонии с самим собой, своим телом и всем окружающим его миром.