Соне исполняется 30 лет. Съемная квартира, вечное недовольство своим весом, должность ассистентки, безнадежная любовь к боссу и полное одиночество – радоваться нечему. Дошедшая до отчаянья, она дает себе обещание наладить свою жизнь в течение года. Решили – приступаем! В своих мечтах она видит принца на белом коне, увозящего ее к прекрасному замку на вершине холма… Но каждое свидание оборачивается бедствием… в борьбе с лишним весом упорно побеждает вес… а новая начальница просто выносит мозг! Тем временем у Сони появляется новый сосед – 22 года, блондин, разгильдяй…
Содержит нецензурную брань.
Эта книга написана на основе реальных событий. Все совпадения с реально существующими людьми и начальниками считать неслучайными.
Глава 1: День дурака
Я находилась в огромном мрачном помещении, стены которого покрывали металлические пластины, порыжевшие от ржавчины. Не очень-то уютно. Что я вообще здесь делаю? Кто-то шел ко мне из темноты… человек, одетый в коричневую военную форму и черные сапоги. Косая, прилипшая ко лбу челка и усы щеточкой не оставляли сомнений, и все равно я глазам своим не поверила. Это же… В руке его болтался обитый железом, очень тяжелый на вид, дипломат. Пока я размышляла, будет ли уместно приветствие (с одной стороны, промолчать невежливо, с другой – человек нехороший), Гитлер раскрыл дипломат и на бетонный пол, жалобно звякая, посыпались жестяные и пластмассовые будильники, самых разных форм и расцветок.
– А… а зачем вам столько будильников? – спросила я, робея пред столь зловещей персоной.
– Я их ловлю и убиваю, – ответил Гитлер со слабым немецким акцентом.
Внезапно у него в руках появился большой тяжелый молоток. Замахнувшись, он обрушил на груду будильников несколько ударов, и осколки цветной пластмассы брызнули во все стороны.
– За что вы так поступаете с ними? – ужаснулась я, глядя на останки поверженных будильников.
– Они очень противно кричат.
Смутно чувствуя, что Гитлер не прав, я начала спорить:
– Но разве можно убивать кого-то только за то, что у него неприятный голос?
– А ты послушай сама, – предложил Гитлер и, подняв большой жестяной будильник, завел его.
Будильник начал звонить и его пронзительный вопль усилился эхом от металлических стен. Я почувствовала боль в ушах и закрыла их ладонями. Но продолжала слышать эти трели внутри, прямо у себя в голове. Как иглы, они вонзались в мой мозг.
– Убей эту штуку! – закричала я истерически, – УБЕЙ!
И проснулась. Я тяжело дышала. Будильник (настоящий, мой), судя по его охрипшему писку, надрывался уже полчаса. Я выключила его и минут пять лежала бревном, успокаиваясь и приходя в себя. Потом я вспомнила, что сегодня за день, и покой как ветром сдуло. 2011 год, очередное первое апреля. Тот самый день. Ну все, жди беды. Я выбралась из постели и накинула розовый халат. Беспокойно взглянула на пасмурное утро за окном и сдвинула шторы обратно. Какое там все депрессивное, брр.
Я почистила зубы, сварила пару яиц, налила кофе в веселенькую кружку в горошек, но все еще ощущала гадостный холодок внутри. Когда был мой последний день рождения, не отмеченный скорбью, сожалением и фрустрацией? В день, когда мне исполнилось шесть, умер мой хомячок. На девятилетие я обварила руку кипятком. На одиннадцатый день рождения я подарила сама себе любовный роман, но моя мама заявила, что это порнография, и выбросила его вон. Кажется, мне не везло с самого начала…
Мама родила меня 1 апреля, в День дурака. Пытаясь компенсировать это обстоятельство, она отменила Александру и назвала меня София, «мудрость». Вся моя дальнейшая жизнь свидетельствовала, что номер не прошел. Зато дома меня звали Соня, и вот это, к несчастью, подействовало. Сейчас, стоя на крошечной кухне съемной квартиры, я не могла избавиться от ощущения, что проспала все, что только можно. Пока мои знакомые и приятельницы выходили замуж, рожали детей, находили хорошую работу и продвигались по карьерной лестнице, я валялась под утолщающимся слоем пыли и кроме мелочей, вроде расцветшей фиалки или покупки новой помады, со мной не случалось ничего хорошего.
Этот день рождения хуже всех предыдущих. Столько лет мне еще никогда не исполнялось.
Я попыталась утешить себя. В конце концов, когда мне стукнуло двадцать девять, это было ненамного хуже двадцати восьми. Почему же в тридцать я чувствую себя совершенно растоптанной? «Потому что Миллисент было двадцать девять, и Розалин, и Мелоди», – ответила я себе. Я попыталась вспомнить роман, где героине уже исполнилось бы тридцать, и не смогла. В моей скромной коллекции из пятисот экземпляров таких не нашлось.
7.20. Пора бы уже одеваться. Я зарылась в шкафу, и тут оно сверкнуло, как луч света в темном царстве, заставив меня забыть, что Дженни из «Королевства грез» было всего-то семнадцать. Я погладила платье – белая, глянцевитая ткань. Учитывая цвет, оно должно было полнить, но чудесным образом подчеркивало изгибы и скрадывало выпуклости так, что я переставала узнавать свое тело. Правда, в магазине я даже не смогла застегнуть молнию. Но платье все же купила, потратив половину зарплаты. Есть одежда на вырост, а есть на похудение. В качестве мотивации. Хотя я больше нуждалась в стимуле – именно в изначальном древнеримском значении слова, «палка для погоняния скота», которой бы меня отгоняли от шоколадок и булок.
Уже год платье висело в шкафу, ожидая своего часа. Судя по состоянию моей фигуры, час еще не настал, так что я решила его поторопить. Скинув халат, я отважно пролезла в узкую белую трубу и заломила руки за спину, дергая за молнию, чтобы ее застегнуть. Грудь подобрать! Живот втянуть! Зад уменьшить силой мысли! Поехали, как сказал кто-то в не менее ответственной ситуации. И я влезла! Запыхавшаяся и гордая собой, я с удовольствием рассматривала свое отражение, лелея мысль, что может, похудела даже на целый килограмм, а что касается весов, так они просто завышают из вредности. Ведь застегнулась же молния. Пусть в платье дышать было страшно, но зато оно так замечательно меня стягивало, что я действительно выглядела изрядно постройневшей. Так и пойду! Пусть все попадают в обморок! Декольте казалось немного провокационным для офиса, но меня уже было не остановить. Где каблуки? В таком платье, и без шпилек?! Да, хожу я на них будто на ходулях, но как учиться, если не пробовать?
Через двадцать минут, накрашенная словно китайский клон куклы Барби, с липкими от лака волосами, взбодренная успешным преодолением опасного для жизни спуска по лестнице, я шла к остановке и чувствовала себя суперзвездой. В конце концов, Дженнифер Лопез тоже не худышка. Проезжающий мимо автобус поднял фонтан брызг, и, когда мне удалось уклониться, я почти поверила, что смогу сломать систему. Утро было промозглым и иногда, теряя самоуверенный вид, я по-птичьи втягивала голову в плечи.
В маршрутке я впилась в Кэтрин Коултер и потеряла связь с действительностью, едва успев опомниться, когда маршрутка остановилась возле громадного, похожего на замок, офисного здания. Странно, но после стольких лет работы здесь, это здание все еще вызывало у меня трепет.