— Теперь всё?

— По этому поводу всё. Теперь по кораблям. Нами перестроено несколько кораблей. Теперь они военно-пассажирские. На воде практически незаметны. Мы их спрятали в гротах. На севере нашего стаба со стороны моря расположены скалы. Там мы нашли гроты. Их расширили и загнали туда корабли. Нашли там и пещеры. Часть из них превратили в жилые помещения, а часть в складские. Естественно склада полны продукцией. Вход туда только со стороны моря. Тоже видящий помог.

— На первый случай у нас есть куда спрятать людей?

— Есть и причём надолго. В каждом месте есть хранилище споранов и запас алкоголя.

— Молодцы. Премируй людей отдыхом на берегу. Пусть они у тебя стресс у ночных леди снимут. Неделя отдыха у тебя будет.

Вторым пришёл Славик:

— Моё дело бдеть. Вот я и бдю. Появились опять нехорошие разговоры, что у людей свободы мало: за внешний вид штрафуют, шлюх бить не дают, за преступления, совершенные вне стаба, наказывают.

— Но это только за преступления против жителей стаба.

— Это их и бесит. Наши бойцы экипированы богато. Оружие у них хорошее. Вот и они и зубами скрипят.

— Ты же пришел не только из-за того, что они зубами скрипят.

— Нет. Основная масса над ними просто смеется. А вот тот вражеский агент, о котором мы с тобой разговаривали, им морду набил. Бил и приговаривал: «Я, может, и сука конченная, и тварь несусветная, но вас «честных» рейдеров, которые за штаны могут своего товарища пристрелить, я ненавижу. Ты, утырок, я с тобой разговариваю. Пусть меня накажут, но рожу я тебе набью».

— И как набил?

— Набил.

— Наказали?

— Нет. Оказывается, преступления не было. Потерпевшие не признались, что их избили. А на вопрос, откуда синяки, ответили, что с пустышами столкнулись.

— А о происшествии, как узнал?

— Так преступник сам признался. Пришел и рассказал о том, что случилось.

— Обязательно, возьми их на заметку, а то начнут люди пропадать, на нас подумают. Нам этого не надо. С нашими людьми поговори, обрисуй им ситуацию. Пусть поосторожней будут с такими честными рейдерами.

— Не говори. Что ни законченная скотина, так на Стикс ссылается. Мол, морали нет, можно творить все, что душе угодно.

— Весь Стикс мы очистить не можем. Но на нашей территории, пусть подчиняются нашим правилам. Скрытное наблюдение за ними организуй.

— Давно, невидимки с ними работают.

— Только поосторожней, не надо жертв.

— Там профессионалы работают. Можешь не переживать.

На такой тревожной ноте закончился их разговор.

Иван вызвал на совещание Лютого и Каплея.

— Я собрал вас по очень серьезному поводу. Нам угрожает самый страшный зверь Стикса.

— Орда идет? — спросил Лютый.

— Неужели скреббер? — удивился Каплей.

— Седой, кто самый страшный зверь Улья? — обратился Иван к своему заместителю.

— Человек, конечно.

— Вот самый хитрый зверь. Подлый, и ни перед чем не останавливающийся. Тут недавно честные рейдеры разорялись, что мы зря собираемся спрашивать за смерть своих бойцов вне стаба. Ну, это самая мелкая проблема. Сейчас я приглашу офицеров, освобожденных во время рейда. И вы услышите мои предложения. Начнём.

В штаб вошла целая делегация гостей.

— Здравствуйте, товарищи офицеры, — приветствовал гостей Иван.

Те дружно ответили:

— Здравия желаем, товарищ начальник стаба.

— В следующий раз обойдемся без официоза. Знакомьтесь, Седой — мой первый заместитель. Лютый — командир отряда стронгов. Каплей — глава наших вооруженных сил. Вы видели подготовку наших бойцов. Что вы скажете по этому поводу?

На вопрос Ивана отвечал старший офицер:

— Мы все не только смотрели, но и сами пытались пройти полосу препятствия. Однако то, что казалось легко проходимым со стороны, для нас оказалось не по силам.

— Вы не расстраивайтесь, ваш организм не приспособился к условиям Стикса. Но пока вы не укладываетесь в норматив, мы не можем рисковать вашими жизнями и жизнью ваших солдат. Тем не менее, раз вы решили остаться с нами, мы ставим перед вами определенные задачи. Многим мы бросили здесь вызов: спасаем почти всех, не следуем странным традициям, ввели определенные нравственные запреты на нашей территории.

— Мы знаем об этом. Ваша жизнь нам импонирует. Принципы близки нашим. Человек должен оставаться человеком даже на Стиксе.