Для того чтобы этот вопрос в нынешней своей трактовке был решен в конструктивном ключе, требуется немалая активность партийцев на местах. Партия, поддерживающая курс власти, получает дополнительное ограничение помимо традиционных корректирующих механизмов активности любой партии: воли избирателей и диалога с бюрократическими структурами. В то же время пространство партийной активности и партийной политики до сих пор обжито не в той мере, чтобы руководствоваться при работе в нем принятыми стереотипами – таких стереотипов, показавших долгосрочную успешность, пока не появилось. Эти две противодействующие друг другу тенденции требуют большой доли изощренности в моделировании принципов партийной работы.

Двухтысячный год обозначил противоречивый момент в российском партийном строительстве. К этому времени уже было разработано развитое законодательство о партиях. Государством предприняты значительные усилия по партизации общества. При этом зачем нужны партии – никто в обществе по большому счету до сих пор не понимает. Многопартийность как среда, в которой существует целый ряд партий разного «калибра» и включенности в политический процесс, остается непонятной для общества: в лучшем случае она понимается как наличие нескольких «партий власти».

Для прогноза дальнейшего существования любой партии, в том числе и «партии власти», мало применять только законы общества. Причины развития и разложения «партий власти» нужно искать в специфике взаимоотношений, сложившихся внутри партии. Парадоксальным образом, партии, существующие на политической сцене в настоящее время, построены по лекалам КПСС, устаревавшим уже к середине 1970-х годов, а с тех пор устаревшим безвозвратно. В советское время партия была встроена в систему управления, обладала институционально зафиксированными полномочиями. Сейчас же партия – скорее не механизм власти и не площадка для решения вопросов, а механизм раздачи публичных статусов, распределения благ, агитационно-пропагандистской работы. Членство в любой современной партии, а не только в «Единой России», дает возможность лишь занять свое место в иерархии статусов, но не придает больше власти, полномочий или ответственности.

Эта особенность партийного строительства позволяет объяснить налет формализма и декоративности, присущий нынешнему партийному строительству «по-советски». Ведь строятся институты, которые лишь выглядят «как настоящие», но партийные функционеры и избиратели видят, что большинство результатов, декларируемых в качестве решения партийных задач, достигается через механизмы власти и административный ресурс.

Во многом затрудняет строительство «настоящей партии» отсутствие идеологии. Проблема даже не в том, что отсутствует идеология как систематическое описание мира. Для возникновения таких описаний нет преград: новые предложения в этой сфере не преследуются властью. Казалось бы – пусть цветут все цветы. Но проблема гораздо шире. Идеологии просто нет места в сложившейся в России системе институтов, она не нужна там, где достаточно здравого смысла. До сих пор любая идеологическая дискуссия просто затихает, не приводя ни к каким изменениям в системе власти.

Только текущий год показал новые условия, которых не было раньше. И эти условия работают не в пользу той конфигурации партийной жизни, которая уже стала для всех привычной. Перемены идут в двух направлениях. Во-первых, партия власти утратила целый ряд ключевых преимуществ, которые обеспечивали ее доминирование в партийной системе. В то же время авторитет других партий не повысился, а остался на прежнем уровне. Во-вторых, именно сейчас изменяются общественные условия, в которых прежние партийно-административные стратегии будут обречены на провал. Именно поэтому необходимы новые усилия, чтобы сохранить «позиции партии» на нынешнем уровне поддержки.

Одним из механизмов укрепления позиций партии в обществе и государстве должна стать широкая внутрипартийная дискуссия. Ценность этого инструмента была принижена последними годами, когда успех партии зависел не от широкой базовой поддержки, а от удачного применения политических технологий. Задачи недавних реформ – нарушить сложившуюся традицию, обязать партии стать общественными машинами. В нынешних условиях маргинализации и полевения массового избирателя внутрипартийная дискуссия может быть очень благоприятно воспринята в обществе.

Внутри партии, которая ориентируется на то, чтобы в национальных интересах объединять сразу большой конгломерат людей, не являющихся полными единомышленниками, то есть занимающих разные социальные позиции в обществе, придерживающихся разных взглядов, должна развиваться внутренняя дискуссия. Эта открытая дискуссия, которая проходит между различными крыльями и направлениями партии, должна восполнять собой недостаток равновесности в национальной политической системе в целом.

В отличие от других российских партий, традиционно ориентированных на однородность представляемой группы, «Единая Россия», как это видно из самого ее названия, претендует на то, чтобы быть партией всех россиян. А из лозунгов партии следует, что она – партия народного большинства. Лидеры партии ощутили необходимость открытой дискуссии, и она ведется внутри партии с 2005 года.

Внутрипартийная дискуссия предполагает, что внутри партии существует достаточно идеологически (но не организационно!) оформленное течение, которое отстаивает свои позиции. Это связано с тем, что партии приходится одновременно решать задачи и экономического развития, и социальной защиты населения, задачи, часто рассматриваемые технократическими исполнителями власти как противоречащие друг другу. В то же время такие задачи абсолютно естественны для политической силы, которая хочет стать основой широкого национального консенсуса.