Нирвана.
Технология, объединившая человечество в облачный суперкомпьютер. Каждый человек может стать его частью. Благодаря Нирване мир стал лучше. Люди отыскали лекарство от рака, сделали Луну своей промзоной и получили Линию Доставки. Но самое главное - Плюс. Та самая виртуальная реальность, о которой мечтали миллионы. Игры, неотличимые от жизни и жизнь, похожая на мечту. К сожалению, высокие технологии лишили многих людей работы, и сдавать свой мозг в почасовое пользование Нирване стало единственным доходом для большинства…
Но всё это может исчезнуть. Чужаки, возникшие в виртуальности, сводят людей с ума.
И только искусственный интеллект по имени Акира может защитить тех, кто спит в Нирване.
Содержит нецензурную брань.
1
Все мы ходим по грани, чувак.
Гнев, богиня, воспой Ахилесса…
Да уж, гневаться герой умел на славу, ничего не скажешь. Особенно когда взмахивал своим длинным мечом, целя мне прямо в горло, в единственное незащищенное доспехом место. И скалился он при этом довольно злорадно: знал подлец, что хитпойнтов у меня осталось гораздо меньше, чем у него.
Не на того напал, герой Ахиллес. Я ведь тоже парень не промах – и с длинным мечом, и с коротким, да и булавой по забралу могу так звездануть – мало не покажется…
Присев в коротком выпаде, я сделал подсечку – хотел перерубить сухожилия, но Ахилл успел подпрыгнуть и меч только скользнул по знаменитой пятке. Тем не менее, рядом с шлемом героя загорелась красная полоса…
Прячась за щитом, он пытался уязвить меня в руку или ногу – потеряв подвижность, я стану более лёгкой добычей. Я же старался бить наверняка: глаза заливала красная хмарь и времени на манёвры почти не осталось.
Наконец, углядев шанс закончить поединок, я сделал выпад… Звонок из Минуса, настойчивый, как налоговый инспектор, лишил меня доли секунды, которая требовалась для победы. Ахиллес, уловив заминку, шустро отбросил щит и одним ударом снёс мне голову.
Ёрш твою медь.
Звонок продолжал верещать, вгрызаясь в мозг, словно бензопила. Это кто же умудрился прорваться сквозь весь лёд?
Вариантов было несколько, но Мирон выбрал самый элементарный.
– Здравствуй, мама.
– Откуда ты знаешь, что это я?
– От верблюда, – злился он, как тысяча чертей. Такая схватка – псу под хвост.
– Мирон, что ты сейчас делаешь?
– Работаю, – ответ слетел автоматически. Мирон настолько привык не говорить матери правды, что действовал на рефлексах.
Попутно скомандовал сброс биогеля – коли выдался перерыв, нужно поесть по-человечески. Толкнул крышку Ванны, глянул на часы – без четверти двенадцать. Значит, в Трое он провёл больше половины суток…
– Чего ты хочешь, Мама? – слишком поздний звонок. Неспроста.
– Только не злись. Знаешь, вообще-то я по делу… Я тебя не отвлекаю?
Он всегда удивлялся, каким молодым и чистым оставался её голос. Даже в двенадцать часов ночи. Даже сильно подшофе – а в это время по-другому быть не могло…
– Я же сказал, что работаю. Так что покороче.
– Ну, если покороче… Платон мне сегодня не позвонил.
Он почувствовал, как где-то в затылке заворочалась тупая боль. Вылез из Ванны и не озаботившись накинуть хотя бы трусы, пошлёпал в кухонный уголок. Не глядя, пробежался по кнопкам меню – ответный писк подтвердил, что заказ принят.
Теперь кофеварка. То, что присылают по линии доставки, пить нельзя. Кофе должен быть настоящим. И точка.
Раздался мелодичный сигнал, на приёмную панель опустился пакет. Пока закрывалась крышка, в трубе было слышно негромкое жужжание почтового дрона…
– Мы с тобой неделями не разговариваем, и ничего, – завершил он свою мысль, разворачивая чуть похрустывающий зеленым салатом сэндвич.
Звякнула кофеварка. Лофт наполнил запах кофе.
– Ты же знаешь, это не моя вина, – мать разыгрывала любимый защитный гамбит. – Я тебе звоню, пишу… Ты сам не отвечаешь.
– Ты же знаешь, это не моя вина, – передразнил Мирон. – Пока этот твой… Как его…
– Моя личная жизнь тебя совершенно не касается, – отчеканила мать. – Ты уже достаточно взрослый, чтобы понимать…
Ну всё. Оседлала любимого конька.
– Пока, мам. Поговорим в другой раз.
Кофе нужно пить в тишине. Наслаждаясь каждой каплей.
– Подожди! Ты должен поехать к Платону. Ты должен убедиться, что с ним всё в порядке.
– Ты с ума сошла? – он глянул в окно.
Ночь. Улица. Фонарь. Аптека. Откуда это? А, не важно… Кофе сделался горьким.
– Ты же его знаешь, – затараторила мать. – С этим его… С этой его особенностью. Он просто НЕ МОГ пропустить звонок. НЕ МОГ не позвонить.
Мирон вздохнул. Обсессивно-компульсивное расстройство старшего брата… Нельзя есть сэндвичи в целлофановой обертке, носить оранжевый цвет, наступать на трещины в асфальте, прыгать через две ступеньки… И это даже не верхушка айсберга. Так, налёт в несколько молекул толщиной.
Живя в одиночестве последние десять лет, Мирон отвык от бесконечных правил, условий и неписаных законов. Но теперь воспоминания хлынули лавиной. А вместе с ними вернулось и горько-солёное, душное, как колючий свитер, чувство вины. Ведь ему повезло. Он – нормальный…