Вампир бросил спичку, с мрачным удовлетворением наблюдая, как огонь забирает Кенни, а с ним и всё то зло, что он причинил Пэм.

— Гори в аду! — сплюнул Дункан и зашагал прочь.

Пэм переминалась с ноги на ногу и потирала предплечья рук. Они остановились у реки на лесной тропинке. Деймон нагнал их минуту назад, но Дункан так и не появился. Раздался мощный взрыв, и ночное небо озарилось пламенем.

Пэм уже собралась уходить, но её задержал Джаред, который всё никак не мог отпустить из объятий Тессу.

— Не уходи.

И тут по направлению к ним промелькнула тень. Сбросив руку Джареда, Пэм, скользя по мокрой земле, рванула к Дункану, запрыгнула на него и, чуть не сбив с ног, крепко сжала его в объятиях.

— Он никогда больше не причинит тебе вреда, — заверил воин, крепко прижимая суженую к груди и вдыхая её аромат.

Как же он боялся потерять Пэм.

Та обхватила его лицо ладонями.

— Спасибо.

— Сожалею, что не успел вовремя подъехать. — При виде опухшего лица любимой, в глазах воина блеснул гнев. — И нам ещё предстоит долгий разговор о твоём маленьком «приключении».

— Как ты узнал, куда я поехала? — мрачно поинтересовалась Пэм.

— Николь вспомнила, как ты когда-то упомянула об этом месте. Мы рисковали, направившись сюда, но в итоге выиграли время. — Дункан устремил на суженую пристальный взгляд. — Никогда больше так не поступай.

При виде страха на лице любимого, Пэм охватило на минуту чувство вины.

— Что случилось? — спросила она, глянув через плечо на полыхавший огонь.

— Очень опасно засыпать с зажжённым керосиновым нагревателем.

Дункан опустил её на землю и завернул в плащ.

— Нам нужно отсюда валить, — обходя влюблённых, воскликнул Деймон, когда вдалеке завыли сирены.

По щекам Пэм потекли слёзы. Она знала, что ради неё сделал Дункан, и воздвигнутые вокруг сердца стены рухнули.

 — Я тебя люблю.

Дункан поцеловал Пэм.

— Я люблю тебя сильнее.

Когда полиция и пожарные с мигалками и воем сирен пронеслись мимо, для всех остались незамеченными некто в чёрных плащах, скрытые тенью леса, пробиравшиеся через заросли деревьев и кустарников вдоль реки.

В темноте ночи Пэм вытащила из кармана кольцо, подаренное ей Дунканом, и надела на палец. Так будет правильно.

— Понимаю, почему ты сняла кольцо, но больше никогда так не поступай, — промолвил Дункан и поцеловал суженую в макушку.

— Больше никогда, — со вздохом безграничного счастья заверила любимого Пэм.

Воины, их суженые, а также полукровки сидели в игровой комнате резиденции вампиров. Повсюду была разбросана обёрточная бумага от подарков. Празднично украшенная рождественская ёлка мерцала разноцветными огнями в углу комнаты. Пэм держала на руках Дэниела. Малыш быстро рос, но всё же не так быстро, как они боялись. Слейд постоянно его осматривал. Пока младенец унаследовал от матери-полукровки только способность быстро исцеляться.

Осматривая игровую, Пэм остановилась взглядом на Дункане, который, разговаривая с Деймоном, не спускал с неё глаз. Она ему улыбнулась, а тот подмигнул ей в ответ.

Джил всё ещё оправлялась от огнестрельного ранения. Для всех оставалось загадкой: было ли что-нибудь между ней и Слейдом или нет. Время покажет. Пэм же подозревала: между ними зародилось нечто более серьёзное, чем отношения между доктором и пациентом, по тем взглядам, что они украдкой бросали друг на друга, когда думали, что их никто не видит.

— Можно мне подержать Дэниела? — спросила Тесса, подсев к подруге.

— Конечно. — Пэм передала ей сына. — Так что же Джаред подарил тебе на Рождество?

— Я тоже хочу узнать, что тебе Джаред подарил на Рождество, — подсев к девчатам, поинтересовалась Николь.

Тесса глянула на Джареда и встретилась с ним глазами.

— Пока ничего.

— Только не говори мне, что вы всё ещё в ссоре, — пожурила подругу Пэм.

— Нет, дело в другом, — с улыбкой отозвалась Тесса, синяки на лице от удара Кенни уже начали спадать. — Он не хочет дать мне то, что я хочу.

— И что же ты хочешь? — полюбопытствовала Николь и сердито уставилась на Джареда. — Я знаю воинов, и если он ведёт себя, как говнюк, то я…

— Я хочу, чтобы Джаред обратил меня в вампира, — оборвала подругу Тесса и передала ей малыша. — А он против.

— О-о-о… — потеряла дар речи Николь и, широко распахнув глаза, посмотрела на Пэм.

— Ну, Рождество ещё не закончилось, — брякнула та, и вампирша закатила глаза.

«По крайней мере это лучше, чем «О-о-о»», — подумала про себя Пэм.