Вот так, с шутками и прибаутками, капитан проинструктировал всех бойцов своего отряда. Первоначально, десантирование было назначено на 21 декабря. Однако, из-за предпринятого немцами второго наступления на Севастополь, сроки эти передвинули на четыре дня. И вот, наконец, «Час Ч» пробил!

25 декабря, в четыре часа дня, в порту Тамани началась погрузка 827-го горнострелкового полка на суда Керченской военно-морской базы – восемь торпедных катеров, два сторожевика и двадцать рыболовецких сейнеров. Совершенно некстати полил холодный проливной дождь. Осторожно шагая по скользким деревянным сходням, Саша Ли старался не думать о том, что ждёт его впереди. Отвратительная погода окончательно испортила настроение напряжённым до предела солдатам. Дождевые капли с шумом барабанили по каскам, тонкими струйками стекая на плечи стёганых ватников, выданных взамен привычных долгополых шинелей.

– Этак мы совсем промокнем! – сказал Саше Виктор Леонов – широкоплечий крепыш, с простым и открытым лицом. – А если ещё и мороз ударит?

– Не горюй, – усмехнулся Ли. – На берегу, пожалуй, жарко будет!

– Наверное, – кивнул Леонов, переводя разговор на другую, по-видимому, горячо интересовавшую его тему. – Слушай, Сань, а ты боишься?

– Не знаю, – пожал плечами тот. – Я отчего-то верю, что нас не убьют.

– Тьфу на вас, окаянные! О чём разговор затеяли! – в сердцах выругался устроившийся по соседству солдат, в котором Саша, с радостным недоумением, сразу узнал Брагина.

– Товарищ старшина! А вы какими судьбами здесь? Ведь в первый эшелон, пожилых, говорили, не брать.

– Должен же кто-то за вами, мокрохлюстами, приглядывать! Для меня, может, товарищ капитан лично исключение сделал. «Дозволяю, потому как ты, мол, Брагин, сурьёзный и ответственный боец»! И машинку, вон, какую выдал. Не чета вашим «трёхлинейкам»!

И старшина с гордостью продемонстрировал Саше и Виктору висевший на груди новенький ППД.

– Ну, отец, – заговорщицки ухмыльнулся Леонов. – С такой артиллерией ты просто обязан сам Керчь взять!

– Вы у меня зубы не скальте! – шутливо погрозил пальцем Брагин. – А лучше и впрямь под боком держитесь. Авось не пропадёте. Я, чай, с четырнадцатого года в окопах вшей колочу!

Наконец погрузка была окончена. Разместившиеся на крохотных судёнышках солдаты терпеливо ждали наступления темноты. Разносившиеся то тут, то там разговоры постепенно затихли, словно притушенные льющимися с небес потоками воды. Ближе к вечеру, по распоряжению политрука Бурцева – комиссара первого отряда, разнесли сухой паёк – хлеб и банки консервов. К еде практически никто не притронулся, а вот прилагавшиеся к ней фляги со спиртом вызвали среди иззябших десантников радостное оживление. Любая возможность согреться шла сейчас в дело.

Тем временем промозглый ветер усилился и, в придачу к проливному дождю начали срываться снежные заряды. Видя серьёзное ухудшение погоды, старший лейтенант Керченской ВМБ Литошенко решил не ждать другие отряды, которые ещё не закончили погрузку, а немедленно выходить в море. В полной темноте флотилия катеров и сейнеров покидала Тамань.

Азовское море встретило их самым настоящим штормом. Ревел ураганный северо-западный ветер, крутые волны заливали палубы. Вдобавок ко всем этим напастям многих пехотинцев стала одолевать морская болезнь. Те, у кого уже не было никаких сил терпеть, рвали прямо себе под ноги. Благо дело, перехлёстывающие через планшир волны смывали всё начисто.

К побережью Керченского полуострова отряд Литошенко добрался ранним утром следующего дня. Поскольку торпедные катера, сбросившие флотский десант у Старого Карантина, попали под жесточайший обстрел немцев, то старший лейтенант приказал идти к резервному пункту высадки – Камыш-Бурунской косе. Первыми, к её пологим берегам устремились четыре сейнера со штурмовой группой капитана Чубарова. Однако вплотную приткнуться к берегу они не смогли.

– За мной, ребята! – выдернув из кобуры угловатый «маузер», закричал командир и, показывая личный пример, первым прыгнул за борт, погрузившись по пояс в кипящую воду. – За Родину!

– Ур-р-ра!!! – взревели солдаты и с винтовками наперевес посыпались с сейнеров.

Немцы пока огня не открывали. Крепко сжимая карабин в обеих руках, Саша Ли выскочил на пляж, в горячке не обращая внимания на промокшие ноги. Под подошвами ботинок с хрустом ломалась ледяная корка, сковавшая прибрежный песок. В ушах частыми толчками гулко стучала кровь. Пробежав несколько десятков метров, Саша упал за дюну, поросшую камышом, и огляделся. Рядом, вздымая тучи песка, бухнулся Леонов. По разгорячённому лицу его стекали струйки пота.

– Ну вот, я же говорил, что жарко будет! – отдышавшись, пошутил Саша.

Витька открыл было рот, но тут же закрыл его, поскольку откуда-то спереди донёсся голос Чубарова:

– Давай, давай! Нужно захватить пристань, пока они не опомнились!

Подстёгнутые этой командой, молодые бойцы вскочили на ноги.

– Подождите, хлопчики! Не бегите так шибко! А то я за вами не поспеваю! – рысью подбежал к ним запыхавшийся Брагин.

– Скорей, батя! – подмигнул Саше Леонов. – А то Керчь без твоей пушки возьмём!