Когда эксцентричная троица отошла, торговец пересчитал выручку и пробормотал себе под нос:

— Ох уж эти богатеи. И сами странные, и забавы у них диковинные, и леди у них... — Он глянул в спину седовласой девушке, с аппетитом поедающей уличную еду. После чего поежился и добавил: — Магичка, что ли? Как смогла волосы так вытравить?

С покупками необходимого мне гардероба я постаралась управиться в максимально короткие сроки. Войдя в лавки, сразу же скидывала плащ, чтобы было понятно, какое у меня телосложение. И озвучивала необходимое.

Так что уже совсем скоро я обзавелась парой приличных юбок, несколькими блузами к ним, брючными костюмами. Один удобный и подходящий для путешествий и долгих пеших прогулок. Незаменимая вещь, которая непременно должна иметься на всякий случай в гардеробе любого разумного существа. Второй же — из бархата с изящной вышивкой, брюки широкие и притворяющиеся юбкой, а жакет короткий и приталенный, но при этом похожий на мужской. К ним подобрали рубашки. Еще у меня появились два симпатичных светлых платья.

Белье я выбирала еще быстрее, чем одежду, потому что меня ждали двое лиц мужского пола, и мне было неловко. С обувью мы тоже управились быстро. Плащ я решила присвоить тот, что мне одолжил Лекс. Он не возражал. Так что мы сэкономили маркизу немного денег.

Всякие женские штучки, галантерея и притирания вообще были куплены за пять минут. Я спешила, не желая испытывать терпение маркиза ди Кассано. Оно явно не безгранично. Это пока его задобрили колбасками и лепешкой, но, по моему опыту, этого надолго не хватит.

— Всё, — сообщила я, как только лорд Риккардо заплатил за выбранные мной несколько пар обуви.

— Что — всё? — флегматично поинтересовался он, отдав распоряжение, куда именно отнести покупки.

Наш экипаж остался на площади, где мы высадились. Кучер ждал в нем.

— С покупками — всё. Мне больше ничего не нужно.

— В смысле? — Маркиз удивился.

— В прямом. Всё необходимое на первое время мы приобрели. Если и возникнут еще какие-то потребности, то за ними можно будет съездить в следующий раз. Или пошить у портнихи.

— Эрика, а ты что же, даже не станешь выбирать бальное платье? Рассматривать иллюстрации в каталогах?

Я выразительно посмотрела на вмешавшегося в наш разговор пацана и поиграла бровями.

— Я? Бальное платье? Ты забыл, что у нас курятник остался без надзора? Считаешь, для них нужно устроить танцевальный вечер?

— Не-е-ет! — тут же отказался Лекс и расстроенно спросил: — И что? Уже поедем назад? Так быстро?

На лице его отца нарисовалась задумчивость.

— Может, заночуем в городском доме? — хмуро, словно бы ни к кому конкретно не обращаясь, пробубнил себе под нос Лекс.

— А можно? — оживилась я. — Было бы неплохо. Пусть курицы и гусыня отдохнут от меня, а то еще отравятся желчью с непривычки.

Вообще-то, я не шутила, а была предельно серьезна. Действительно же у девушек и их компаньонок превышение концентрации злобы на одну конкретную особу. И их можно понять. Но отчего-то в ответ на мои слова Лекс прыснул от смеха, а маркиз сдавленно фыркнул и повернулся к нам спиной.

— Да, пожалуй, стоит пожалеть моих невест. Вдруг еще пригодятся, — не оборачиваясь, сообщил он свое решение. — Думаю, стоит отпустить кучера на виллу. Пусть отвезет вещи леди Эрики. А мы завтра возьмем городской экипаж.

Я-то думала, мы доедем до городского особняка ди Кассано, но вышло иначе. Лорд Риккардо отпустил нашего кучера сейчас, а мы неторопливым прогулочным шагом отправились к нужному месту.

Особняк был хорош. Внушительный, светлый, роскошный. Кованый забор окружал его и примыкающую территорию. Пройдя мимо клумб и декоративно посаженных кустов, вышли к парадному крыльцу.

Нас немедленно выбежала встречать прислуга, которой тут, в отличие от виллы, хватало. Что-то принялся докладывать мужчина в ливрее дворецкого, и, по мере изложения, менялось в плохую сторону настроение его сиятельства.

Лекс был ближе, всё слышал и тоже заметно скис. Я не спешила подходить, стояла в сторонке и ждала приглашения.

Но внезапно появилось новое действующее лицо. На крыльцо степенно вышла роскошная брюнетка неопределенного возраста в богатом шелковом платье. Густые волосы, в которых не наблюдалось и намека на седину, были уложены в высокую прическу, украшенную гребнем, усыпанным драгоценными камнями. Драгоценности украшали и шею, и уши, и руки незнакомки. И ее можно было бы назвать красавицей, если бы не выражение капризной надменной брезгливости, исказившей черты лица, когда она смерила нас взглядом.