– Так, – Зимович первым прервал затянувшуюся паузу, – мы, разумеется, можем стоять и наслаждаться видом этой, с позволения сказать, Изумрудушки. А можем сходить за определителем насекомых в библиотеку, что этажом ниже. И когда я говорю «мы», я подразумеваю тебя. Давай, топ-топ культяпками.

На автомате Маша вышла из кабинета, взяла в абонементе старенькую книжку, и только тут вспомнила, что яйца насекомых не являются однозначным признаком классификации.

Вернувшись к Марку, она положила фолиант на стол и покачала головой:

– Мы не определим. Даже приблизительно. Надо ждать, хотя бы личинок, тогда можно будет сравнивать по внешнему виду и длине цикла.

– Зачем тогда в библиотеку ходила? Чему вас только учат? Тогда стандартные опыты проведем. Жаль только стандарта нет. Давай начнем с микроскопа.

Он долго вертелся у шкафа и наконец взял одно из предполагаемых яиц.

– Может сначала отпрепарируем?

– Первая дельная мысль, – бросил он.

Вскрыв яйцо, они долго молчали, пока Маша не повернулась и не пошла за вторым образцом. Но результат был прежним.

– Просто личинка, формирующаяся личинка. Значит, насекомые… – профессор победоносно смотрел на лаборантку. – Чистила она. Но все же, почему произошло увеличение массы?

Сделав срез и поместив его под объектив микроскопа, оба вновь замолчали.

– Второй образец смотреть не будем, – сказал Марк, – тут все в порядке: клеточки и ядрышки. Думается мне, что все дело в глине, которая являет собой своеобразную питательную среду. Возможно нам стоило бы как раз его рассмотреть?

Зимович взял стеклянную палочку, препаровальное стекло и направился к шкафу. На этот раз ему понадобилось гораздо больше времени, так как почти вся масса перешла из бесструктурного состояния в подобие яичной кладки. После настройки четкости на экран компьютера вышло изображение, увеличенное окуляром в пятьдесят раз. И снова наступила тишина.

– Поправь меня если я ошибаюсь, но яйца и… субстрат, так его назовем, имеют одинаковую клеточную структуру.

– Да, – Маруся совсем растерялась, все происходящее было нереально, и чем дальше, тем абсурднее становилось.

– То есть, я могу предположить… – голос ученого изменился, в нем больше не было надменности, внезапно они оказались на равных. Стараясь хоть как-то успокоиться, он начал размышлять вслух. – Я могу предположить, что:

а) это один организм

б) они "родственники"

в) субстрат живой?

Профессор озадаченно смотрел на монитор, где отчетливо была видна многоклеточная структура.

– Да, – тихонько промолвила Маруся.

– В твоем лексиконе другие слова есть? Или ты как китайцы интонацией передаешь?

– Простите, но я действительно не представляю, что это все значит. – губы девушки предательски затряслись.

– Вот самый неподходящий момент выбрала. Иди, пореви в сторонке и возвращайся.

Но Маша не тронулась с места, не такой она была и ранимой, как казалось. Ничего, она потерпит этого небритого хама, не каждый день осколок находишь. Сделав глубокий вдох, она выпрямила спину, как бы показывая, что готова к дальнейшей работе.

– Все, лирический момент мы прошли? Прости, что слезы не утирал, – рукав грязный.

– Извините.

– Ладно, секвенирование чего будем делать, яйца или субстрата? Хотя, что-то мне подсказывает, все будет одинаково.

– Что мы будем делать? – девушка удивленно открыла глаза.

– Секвенирование – по простому – анализ ДНК, его проводят чтобы найти сбои, маркерные точки, наследственные заболевания и возможность их проявления в будущем. Но, самое главное, мы определим: совпадает ли наследственный код, – тут он непроизвольно улыбнулся, – Изумрудушки с нашим. Чему вас только учат, в этих ваших институтах?

– Сколько закладок мы сможем сделать за раз?

– О! Да она говорить умеет. Все, все, молчу, – он поднял руки, приняв примеренческую позу, – Три. Одна из них должна быть контрольной. Анализ все же не из простых, нужно быть уверенным в верном его ходе.

– Тогда один образец – субстрат, второй – яйцо.

– Предлагаю в качестве контрольной пробы использовать твою кровь. Это знаешь ли забавно будет: М23с, М23я и М23к.

– Мужчины – дети, – Маша закатила глаза и пошла за ним в лабораторию.

Анализ действительно оказался кропотливым. Только подготовка к нему заняла весь остаток дня. И это несмотря на то, что Марк нарушил с десяток правил и пропускал контроль почти на каждом этапе. Для начала они выделили ДНК, затем его очистили, поделили на небольшие фрагменты – участки. Все это делалось для более легкого считывания кода. В заключение они увеличили число фрагментов с помощью репликации.

– Как проходит сам анализ? – глаза девушки блестели от любопытства.

– Автомат будет искать совпадения со своей базой. То есть, на каждый известный ему набор аминокислот, мы должны предоставить свой участок ДНК. У нашего аппарата образцов для сравнения не так уж много, но нам хватит. Каждому заболеванию, каждому отклонению, каждому маркеру соответствует своя структура. Конечно, стопроцентной гарантии считывания тебе никто не дает, потому, что если он не сможет распознать образец, то просто-напросто пропустит его. Для этого мы и чистим пробу с особой тщательностью, и подгоняем под размер его картриджей.